В интригах - [48]

Айрин, глядя на то, как вино льётся в её бокал, задумчиво уточняет.

- Я только сейчас поняла - тогда в Золотом зале, ты управлялся с активной струной, но без крейнера, хотя использовал крайне мощные заклятья. Как такое возможно?

На лице Эйкара появляется довольная ухмылка.

- Больше сотни лет практики, юная леди. То, что кажется вам невозможным - для меня, лишь технический момент.

Заметив, как недовольно хмурится девушка, слегка меняет тональность.

- Есть способы компенсировать отдачу заклинаний и без крейнера, в его привычном понимании. Это может быть весьма опасно и требует филигранной работы, но в целом возможно. Такому, если и учат в Хёнице, то только самых продвинутых студентов, у которых индивидуальная программа. Основная масса постигает тонкости магической механики, отправляясь за пределы университета. Вернее, так было раньше. Сейчас - такое впечатление, что их заставили почистить всю учебную программу и обучать студентов половине известной магии.

Айрин с Тонфоем переглядываются, что не ускользает от внимания Эйкара, взгляд которого немедленно становится подозрительным. Он, было открывает рот, чтобы задать вопрос, но Канс успевает первым.

- За сегодняшний день мы изрядно устали, а Орноса и вовсе потрепали в поединке. Предлагаю выпить, а потом уже обсудить...учебные ограничения Хёница.

На последней фразе, парень оглядывается на выход из террасы, как будто там может укрываться кто-то, подслушивающий нас. Сдвинув бокалы, отпиваем вино и на секунду воцаряется тишина, которую почти сразу нарушает старый маг. Создав очередной крохотный кусочек пламени, интересуется.

- Что вы двое знаете о причинах изменений в учебном курсе?

Оба аристократа на какое-то время задумываются, снова обмениваясь взглядами. В конце концов, Канс осторожно интересуется.

- Прозвище Палач что-то тебе говорит?

Эйкар, на секунду задумавшись, формирует миниатюрную сферу льда в воздухе.

- Слышал, как его упоминали в частном разговоре - старина Тескон жалел, что нельзя найти его и сделать точную копию, которая будет ежедневно пожирать оригинал заново.

Сын хёрдиса, с усмешкой кивает.

- Мы слышали о нём чуть больше, когда были воспитанниками Сомвеля.

Ещё раз оглянувшись на выход, понижает голос почти до шёпота.

- Как о маге, который был соратником Сторна Эйгора и настоял на ограничении мощи Хёница при помощи договора, скреплённого кровью каждого из живущих тогда выпускников или преподавателей университета. Канцлер говорил о нём в настоящем времени - скорее всего он ещё жив и находится где-то в империи.

Старый маг непонимающе морщится.

- Но ему то это зачем? Он ведь сам из наших.

Канс усмехается.

- По официальной версии - чтобы не допустить установления власти магов над Норкрумом и их превращения в существ, слишком сильно отличных от людей, как это было у схоров. Но граф предполагал, что на самом деле, он желает не только этого, но и реальной власти над империей, а то и всем миром, в качестве серого кардинала. А ослабление всех остальных магов, даёт ему колоссальное преимущество.

Интересно звучит, только не совсем понятно, по какой причине граф Сомвель решил поделиться столь щекотливой информацией со своими воспитанниками. Сделав глоток вина, решаю прояснить этот момент.

- При каких обстоятельствах он вам это рассказал?

Тонфой на секунду теряется с ответом и вместо него говорить начинает Айрин.

- Нам он об этом ничего не говорил - мы случайно подслушали его беседу с главой четвёртого департамента канцелярии. Они отвечают за расследование преступлений со стороны магов. Судя по беседе, оба были уверены, что Палач пытается влиять на ситуацию в империи и намерен дальше давить на Хёниц всеми возможными способами, при первой возможности полностью уничтожив университет, либо разбив его на несколько отдельных магических школ - целительства, химерологии, рунологии, артефактологии и так далее.

Голос подаёт Джойл, ранее молча нас слушавший.

- А наш граф тоже говорил про какого-то Палача. Совсем нехорошо - матушка потом сказала, чтобы я такие слова даже не запоминал. Правда, я тогда и был мал ещё - не всё понял.

Со стороны Канса слышится тяжёлый вздох, следом за которым поступает вопрос.

- Как он мог тебе что-то говорить, если давно сдох? Ну вот скажи мне? Будь кто-то из рода Рэгсанов жив - они бы точно предъявили права на Хельгинские болота и всю округу. Не знаю, что у вас там за болотные миражи или какие грибы вы в похлёбку добавляете, но вся графская семейка уже полтора века, как мертва, Джойл.

- Да как же нет, когда он живой по болотам ходит? Не призраком, а как обычный человек - здоровается, как мы встречаемся, беседы ведёт. Матушка ему порой относит животину какую в замок, на пропитание. Говорит, только вот женской руки там не хватает, но ей и взяться неоткуда - кроме нас на болотах считай никого, а сестрицы мои к нему холодны, да и стар он для них.

Лицо Тонфоя отражает полную гамму эмоций - от недоверия и желания немедленно наорать на собеседника, до заинтересованности. Если бы в качестве рассказчика выступал не Джойл, то думаю, сын хёрдиса уже давно бы закрыл тему, однозначно заявив, что это ложь и выдумки. Но предположить, что здоровяк по какой-то причине врёт - сложно. Я бы, например, скорее поверил в выжившего спятившего аристократа, который каким-то чудом уцелел и до сих пор ютится в замке.