В интересах государства. Величие - [5]

Государь крепко сжал ладонь супруги.

— Мы давно решили, что это — наш крест, что мы должны его вынести, раз Господу было угодно подвергнуть нас этому испытанию. Просто в один момент нам показалось, что все осталось позади. При поддержке Осколка Петя начал двигаться, ходить, смог даже стать наездником и упражнялся в фехтовании. Мы слишком быстро потеряли бдительность…

Значит, вот какой был выбор на самом деле — государь или наследник. Но Ира отдала это на откуп роду, и род Романовых принял жесткое, но верное решение.

Подруга зашевелилась у меня на руках, не открывая глаз. Застонала, сонно зевнула и лишь затем моргнула.

— Ох… Привет.

Я молча кивнул и приставил палец к губам. Она молча проследила за моим взглядом и, увидев цесаревича, кивнула.

— Я предупреждала…

«Ты многое пропустила», — сказал я ментально.

«Я все знаю. Я видела. Мне показали. Просто не успела сказать…»

Ира выбралась из моих объятий и, шатаясь, подошла к императору.

— Ваше императорское величество…

Государь и Елизавета Федоровна обернулись на ее голос. Ира все еще была совсем без сил, и ей пришлось ухватиться за колонну.

— Ирина Алексеевна, — император печально улыбнулся, и в этот момент он стал поразительно похож на своего экстравагантного брата. — Я должен вас поблагодарить.

— Не уверена.

— Должен. Не думаю, что вы сделали этот выбор самостоятельно.

Ира молча кивнула.

— Великий князь… Он успел передать мне знание. Объяснил, что нужно сделать и как воспользоваться связью крови. Я хочу, чтобы вы знали: перепривязать Осколок ко мне было единственным вариантом, чтобы он не достался Юсупову, — принялась объяснять она. — Ваш брат… Александр Константинович пожертвовал собой, чтобы я успела все сделать… И я готова немедленно перепривязать артефакт обратно к вам.

Елизавета Федоровна изучающе глядела на новую родственницу. Интересно, они давно знали, что Ирина фон Штофф вовсе не Штофф? Теоретически, Ирка ведь могла тогда засветиться на балу… Но даже если ее засекли, никто ничего не сделал.

Или сделали?

Может Великий князь с самого начала решил держать Иру в качестве подстраховки? Может потому он и настоял на ее присутствии на операции в Константинополе, что хотел иметь план «Б»?

Император переглянулся с супругой.

— И вы так легко откажетесь от этой власти?

Этот вопрос, казалось, сбил подругу с толку.

— Как можно отказаться от того, что не считаешь своим?

— Но ведь мы с вами одной крови.

— Это не повод, ваше императорское величество. Я просто оказалась в нужное время в нужном месте. Прошу, заберите все обратно. Мне не нужна эта сила, меня к ней не готовили, я не умею с ней управляться…

— Нет, Ирина Алексеевна, — ответил государь. — Если у вас получилось перепривязать Осколок на себя и даже воспользоваться его силой для моего исцеления, значит, у вас достаточно силы и твердости, чтобы справляться с таким потенциалом. Поэтому я желаю, чтобы пока что все осталось так, как есть.

Ира задыхалась от шока. Да и я не верил собственным ушам. Как это вообще возможно, чтобы император добровольно отказался от силы и превратил себя в легкую мишень?!

— Но ваше величество… — прошептала Ирина. — Простите, но это неправильно! Я не могу взять то, что мне не принадлежит. Пусть по крови я связана с вашим родом, но я Штофф. Я росла, воспитывалась и жила как Штофф, и ею я останусь. Прошу, восстановите равновесие и привяжите Осколок обратно к себе. Вам сейчас нужна эта сила как никогда!

Государь печально покачал головой и кивнул на цесаревича.

— Сегодня наш Род и Осколок, который с ним соединен, уже достаточно наказали нас за упрямство и дерзость. Законы рода, любого рода, просты: слабейший, немощный и опасный не должен получать силу и власть. А я собирался передать их немощному единственному сыну, чье здоровье держалось лишь на моем умении конфигурировать потоки. Стоило вам дернуть за нужную ниточку и начать собирать силу для моего исцеления — и порвалось самое тонкое место…

Да уж. Расклад, прямо скажем, так себе.

А вот мне было интересно другое. И, кажется, я начал понимать, к чему мог вести император. Ведь если Елизавета Федоровна передала эту страшную хворь сыну, то могла передать и дочерям. А ведь одна из них — старшая, Софья — теперь становилась наследницей… А если она тоже передаст этот недуг своим детям или внукам? Тогда, выходит, вся линия наследников будет поражена!

Твою ж маман! Не потому ли Ксения Константиновна решилась на этот шаг? Наверняка она знала, она ведь, в конце концов, Великая княгиня, сестра государя. Она должна была знать об этой тайне.

Так что, если Ксения Константиновна совершила то, что совершила, чтобы просто убрать из рода пораженную ветвь? Как отрезают больные части от дерева, чтобы спасти его…

Но тогда зачем она допустила гибель Александра Константиновича? Он-то был здоров. В самом худшем случае можно было передать трон ему…

— Простите, ваше императорское…

— Алексей Константинович, — поправил Ирину государь. — После всего, что произошло, довольно формальностей.

— Простите, Алексей Константинович, но я пока не улавливаю взаимосвязи.

— Все просто, — ответила с разрешения отца Софья Алексеевна и указала на остальных Великих княжон. — Отец хочет проверить, не заболеем ли мы с сестрами после того, как всех нас перестал поддерживать Осколок. Совершенно очевидно, что во второй раз такой ошибки допускать нельзя. Империей должен управлять здоровый человек.