В хвойном море - [21]

Шрифт
Интервал

Макар, телячий сторож

Солнце шло на закат и сквозь деревья в долине реки прорывалось пронзительными оранжевыми полосами. Пойменный лес отпечатал на бугристом берегу черные рваные тени. Из-под навеса, где мы сидели, кроме приречного леса виднелось ржаное поле, в которое нырнула желтая дорога. Рожь золотилась, и над ней что-то сеялось, похожее на пыль, — должно быть, это была игра закатного света.

Мы сидели с Макаром на чурбаках, между нами стоял на табурете деревянный жбан с квасом, только что принесенный из погреба женой Макара Дарьей. Кругленькая, плотненькая, с румяным лицом, Дарья сказала мне с доброй улыбкой:

— Пейте на здоровье! День-то вон какой знойный был, а вы все по полям да все по жаре.

В деревню я приехал по делам службы и с утра до вечера пропадал на полевых станах, куда уже пригоняли комбайны. Жил я у Макара, ночного сторожа колхозного телятника.

Мы попивали холодный хлебный квас и разговаривали о разных пустяках. Разговор шел вялый. Спросит Макар, где я побывал за день, что видел, а я отвечу. И после этого опять молчим.

Лицо у Макара худое, все в мелких морщинах, старательно выбритое. Блеклые голубые глаза смотрят печально, так и кажется, что из них брызнут слезы.

— У вас что-нибудь случилось? — спросил я.

— Нет.

— Задумчивый вы какой-то сегодня.

— Это так… — и он легонько махнул рукой, будто отгонял муху.

Разговор не вязался не только потому, что мы были истомлены жарой, а просто по какой-то непонятной причине. И нам обоим было неловко. Вдруг Макар быстро вскочил и резко побежал в избу. Вернулся веселый, вытащил из-за пазухи початую бутылку водки, налил в стаканы.

— Сверху квасом замажем. А то Дарья увидит — беда!

— Запрещает?

— У-у! Строга!

Мы выпили, Макар поставил водку за поленницу, вынул из кармана свежие огурцы.

— У меня ведь четыре инфаркта было, вот Дарья и боится за меня. — На лице Макара заиграла гордая улыбка. — Да, четыре инфаркта.

— Даже после третьего инфаркта не выживают, — возразил я.

— А у меня было четыре, и я выжил. Врачи признали, что редкий случай. Меня в Саратове профессора студентам показывали. Через это я прославился, даже в Москве об этом случае знают.

Хмелея, Макар говорил все оживленнее, глаза весело блестели, а ссохшееся тело оставалось неподвижным. Он шевелился лишь для того, чтобы глотнуть из стакана да откусить от огурца. В этой позе покоя было что-то от величия, которое он в себе сознавал.

— Через эти инфаркты-то Дарья чуть не потеряла меня.

— Овдоветь, конечно, страшно.

— Вдовство что? И вдовы замуж выходят. Погоди-ка! — Легко вскочив, он юркнул к поленнице, опорожнил в стаканы бутылку, долил квасу. — Глотнем маленько… Да, вдова, знамо дело, мирская трава: кто мимо идет, тот и щиплет. Но тут дела иная! — Помотав головой, Макар хохотнул, потом лихо сдвинул кепчонку на затылок, облизал подсыхающую лопинку на нижней губе и по-орлиному вскинул на меня свой взгляд. — Лежал, значит, я в больнице после четвертого инфаркта. Выздоровел совсем. Гуляю по саду и через скамейки прыгаю. Бегом запросто по получасу вкалывал. Во-от! Все дивятся. А особенно одна врачиха, женщина. Таких женщин я никогда во всю жизнь не встречал. Красавица самого высшего уровня. Росточком невелика, чуток повыше моего уха. Ну ладная, прямо точеная вся. Румяная, бархатистая, ровно как анисовое яблоко. И вот все расспрашивает меня, все выведывает, как я жил да все такое прочее. И про жену, как я, значит, охоч ли до женщин. И такие у нас беседы приключались, что надо бы теснее, да некуда… Вижу — влюбилась она в меня. Не выдержал я, написал Дарье: приезжай, а то, мол, пропаду, соблазнюсь, мол, тут одной. Увезла меня Дарья домой.

— Почему вы решили, что врач влюбилась в вас?

— По глазам видел. Смотрела на меня так… ну душу из меня вынала… Глаза, брат, яснее ясного обо всем говорят… Жалко мне ее: поди, страдала. Но я иначе не мог: у меня жена. Да, чуть не увела она меня от Дарьи.

Заметив мою недоверчивую улыбку, Макар поспешно заговорил о другом:

— А еще знаете кто мной заинтересовался? — И он назвал фамилию известного государственного деятеля. — Сюда ко мне приезжал.

— Сюда приезжал?

— Да. — Отхлебнув из стакана, Макар сдвинул к переносью длинноволосые седые брови, в которых запутались опилки, и стал рассказывать плавным полушепотом, как рассказывают деревенские бабки сказки своим внукам — Было это в апреле. Услышали мы по радио, как Гагарин из космоса спустился возле Саратова. Разговору было — на корабле не увезешь. А на другой день вдруг въезжают в нашу Александровку много машин и подкатывают к моему дому. Из «Чайки» выходит он — самый небольшой, за ним — Гагарин и мой зять Иван. Он в Москве служит, ну, значит, сопровождал набольшого. Иван ко мне, обнял и говорит: «Мы к тебе в гости, дорогой тесть. — Показывает на самого главного начальника и спрашивает: — Знаешь, кто это?» Говорю: «Знаю. В газетах все время его портреты». А тот мне руку подает. Потом Гагарин со мной поручкался, а уже после все остальное начальство.

В этом месте рассказа пришлось Макару прерваться, потому что пришла корова, и он загонял ее в хлев и звал Дарью, возившуюся на огороде.


Еще от автора Григорий Фёдорович Боровиков
Ника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


За правое дело

О юных борцах пролетарской революции в Саратове, которые вместе с отцами и старшими братьями провозглашали власть Советов, отстаивали ее в трудные годы становления молодой Республики, узнает читатель из повестей Н. Чаусова «Юность Дениса» и Г. Боровикова «Именем Республики». Книга выходит в год 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции.


Рекомендуем почитать
Жизнь впереди

Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?


Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.