В Хангай за огненным камнем - [44]
— Может, чайка?
— Нет, другая. Ладно, потом вспомню, — смущенно улыбнулся он и снова, сосредоточившись, вернулся к роли переводчика.
— Так вот, полетела хараацай, — продолжал Дашцэрэн-гуай, — к тому месту, где горел Священный огонь, незаметно подобралась к костру, возле которого дремали лусы, и выхватила из него маленький горящий уголек. Но в последний момент один из лусов проснулся и схватил ее за хвост. Только вывернулась ловкая птица, оставив кусочек своего хвоста у луса, и, крепко держа уголек в своем клюве, улетела. Прилетев к людям, хараацай бросила уголек на землю. Задымилась земля от того уголька, и родился Великий огонь, согревший всех людей, собравший всех вместе и сделавший их по-настоящему людьми. А у хараацай, давшей людям огонь, на память о славном деянии осталась отметина — вырез на черненьком хвосте. С тех пор считают ее у нас священной птицей, и ни один охотник никогда не тронул ее, ибо это недостойно человека. — Дашцэрэн-гуай вдруг замолчал и снова устремил свой взор на горящий очаг.
— Вспомнил, как по-русски зовут эту птицу, — зашептал Намсарай, и глаза его заискрились в темноте. — Хараацай — это ласточка!
— Так вот, — продолжал старый сказитель, раскурив потухшую трубку, — уголек, который принесла хараацай людям и от которого родился огонь, был особенный. Это был камень, впитавший в себя частицу того вечного огня, что пылает в сердце гор. И этот камень светился ночью так, что вокруг становилось светло, а когда его клали на сухой аргал или хворост, рождался огонь. Это и был таинственный Галын-чулуу — огненный камень. Мудрые люди говорили: кто найдет этот камень, тому откроется большое сокровище. Но наши отцы и деды не пытались найти огненный камень — ведь ламы запрещали аратам касаться земли и нарушать ее вечный покой под взглядом всевидящего и всемогущего Будды. А потом на священную землю Монголии пришли коварные завоеватели, и потянулись они к нашим богатствам. В поисках огненного камня забрались алчные старатели в самую глубь Хангайских гор, да так и не вернулись оттуда. Крепко хранит свои тайны Хангай и раскрывает их только добрым людям, у которых душа и помыслы чисты, как лепестки лотоса. Человек рожден для того, чтобы от него и другим хорошо было. Думай о других — тогда и тебе хорошо будет. Да-а! Вот вам и все сказание об огненном камне. Есть ли такой камень или нет, вам, ученым людям, виднее. Только народ верит, что где-то в земле прячется он, согревая ее своим теплом.
Старик замолчал и снова стал неподвижным и бесстрастным, как Будда. Очаг в юрте давно погас, и все окружающее растворилось во мраке наступившей ночи. Дулма зажгла старую лампадку и стала готовить для гостей ночлег.
Спать не хотелось, и мы вышли из юрты. На нас пахнуло свежей ночной прохладой, а легкое дуновение ветра приятно бодрило разгоряченные лица. Небо над головой было каким-то необыкновенно огромным и глубоким, и на нем, как на черном бархате, высыпали, сверкая бриллиантами, мириады звезд. Над горизонтом, где призрачно чернели вершины Хангайских гор, повисла какая-то одинокая звезда, ослепительно яркая, вся светящаяся в ночи, как тот камень, о котором нам так вдохновенно поведал Дашцэрэн-гуай.
Наутро мы собрались уезжать. И когда все уже сидели в машине, из юрты вышла Дулма, неся на вытянутых руках полную пиалу молока. По старому монгольскому обычаю, она плеснула молока на колеса нашего «вездехода», а остатки — в сухую пыль дороги. На счастье! Чтобы легкой и светлой, как помыслы, была наша дорога! А потом она долго стояла возле юрты, прижимая к груди пустую пиалу и глядя вслед удалявшейся машине.
Пироповая нить Намсарая
В начале августа поисковые работы сосредоточились на двух обособленных участках: восточном (долина реки Шаварын-гол) и западном (долина реки Нарын-гол). Водораздельное пространство между ними шириной около 30 км представляло собой дикую горную тайгу и «белое пятно» на карте с очень сложным, как оказалось, геологическим строением.
Обе поисковые группы начали свою работу почти одновременно. Восточную группу возглавил Тумур, западную — Намсарай. Задача у обоих групп была единой: обнаружить пироп в шлихах речных отложений. Найденные пиропы будут той путеводной нитью, которая должна привести к коренным источникам — вулканическим жерлам.
На Шаварын-голе Тумур уже начал разматывать свою заветную ниточку (у него в шлихах постоянно присутствовал хризолит). Поисковые работы на Нарын-голе складывались не столь удачно. Первые километры опробованной речной сети оказались пустыми: ни единого знака пиропа или хризолита. А затем наступило ненастье. Солнечная долина потемнела от грозовых туч, и зарядили беспросветные проливные дожди. Прозрачная, как родник, и лучистая от солнца река Нарын вся вздулась, переполненная бурлящей мутной водой. Возникло то неприятное и безвыходное положение, когда из-за непогоды отодвигается (а иногда срывается) запланированная работа. Время шло, а результатов, которых ждали от нас и ждали мы сами, не было. Партия «Цветные камни» пока не поймала своей «жар-птицы», за которой была послана, не ухватила ни единого ее крупного «перышка», кроме самого малого — лунного камня.
