В Хангай за огненным камнем - [2]
Все результаты этих экспедиций были учтены Ферсманом в его работе — все, кроме данных по Монголии. А там, судя по всему, находился новый, исключительно богатый самоцветами район. Не переставая ходить по комнате, Ферсман пытался разрешить охватившие его сомнения: может ли он сейчас оставить без внимания монгольский регион и не включать его в свою работу, посвященную самоцветам Советского Союза? О, нет! Скорее всего, нет! Ведь соседняя Монголия тесно связана с нашей страной, с Сибирью, не только в геологическом, но и в культурно-историческом отношении. Еще издавна Европе была известна любовь монголов к цветному камню, но совершенно не ясны были происхождение этих камней и история их разработок. Теперь, когда в Монголии победила народная революция, начнется изучение и освоение ее природных богатств. Значит, задача ученого, его прямой долг — оценить возможности минерально-сырьевой базы братской страны. Ведь одна из величайших задач науки и состоит в том, чтобы своевременно предсказать и предвидеть.
Мысленно взор Ферсмана обратился к картинам Забайкалья, к границам с Монголией, где с геологической и геохимической позиций выделяется обширная полоса байкальского простирания, являющаяся носительницей драгоценных камней в Борщовочном и Адун-Чолонском хребтах. Эта полоса, связанная с глубинными дислокациями земной коры и внедрившимися по ним гранитным интрузиям, не обрывается у границы с Монголией, а уходит в глубь страны — в бассейны Онона и Керулена и доходит до самой Урги.[2] Здесь можно ожидать открытия месторождений пневматолитического происхождения — аквамарина, топаза, турмалина, флюорита.
Погружаясь в неторопливые раздумья, ученый снова опустился в кресло, призывая память восстановить все факты, связанные с самоцветами далекой Монголии. Да, ему уже доводилось видеть монгольские топазы — то золотисто-желтые, напоминающие наши из Адун-Чолона, то нежно-голубые — совсем как в копях Мокруши на Урале. Их доставил в Минералогический музей Академии наук в 1915 г. В. Москвитинов, работавший тогда переводчиком русской миссии в Урге. По его словам, месторождение топазов находилось в 50 верстах к востоку от Урги и на нем наряду с топазами добывали дымчатый кварц для изготовления очков. Но самые интересные данные неожиданно всплыли в начале 1917 г., когда один монгол доставил в Екатеринбург для продажи партию драгоценных камней. Среди них были уже знакомые топазы, разноцветные флюориты, голубовато-зеленая бирюза, дымчатые кварцы и, наконец, самые экзотические камни — пироп и хризолит.
Партию топазов прекрасного ювелирного качества весом 25 кг приобрел тогда В. Липин.[3] Не уступал по красоте топазу и флюорит,[4] отличавшийся удивительной чистотой, прозрачностью и необычайно красивым цветом — то розово-фиолетовым, то изумрудно-зеленым или янтарно-желтым, как бы наполненным жарким южным солнцем.
Монгольский флюорит тогда очень заинтересовал Ферсмана, и он добился проведения специальных исследований этого минерала в Оптическом институте Петрограда. Надежды оправдались: флюорит из неведомого месторождения помимо своей красоты обладал всеми необходимыми техническими свойствами, присущими дефицитному оптическому сырью. И все же самые удивительные из минералов, привезенных монголом, были пироп и хризолит. Несмотря на небольшую величину этих самоцветов, В. Липин огранил их и получил весьма красивые, искрящиеся сочным натуральным цветом камни. Монгольский хризолит даже чем-то напоминал наш знаменитый уральский демантоид, несколько уступая ему в блеске, а вот пироп… Ферсман живо, не напрягая памяти (все камни, хотя бы раз им увиденные, жили всегда в его сознании), представил себе пироп. Да, монгольский пироп был необычен: он то загорался каким-то тревожным кроваво-красным огнем, то мирно горел оранжево-красным теплым пламенем костров. Воистину «огненный камень»! Один из самых легендарных и загадочных камней в семействе красных самоцветов!
Лучшими красными камнями во все времена считались рубин и благородная шпинель — лал. Они не знали себе равных, пока не появился этот удивительный красный гранат, как бы вобравший в себя неукротимый жар подземных глубин. Особую ценность приобрели кроваво-красные и рубино-красные пиропы; дабы придать им коммерческую ценность, их стали называть богемскими и капскими рубинами. Этот камень под названием анфракс, или карбункул, был исключительно популярен на Руси, его даже называли «господином всех камней».
Ферсману вспомнились любопытные сведения из старинного русского «Азбуковника», относящиеся к карбункулу: «Камень зело драг и всем камням господин, виден, аки уголь, и нощию светит». Ночью светит! В этих скупых строках «Азбуковника» и в трудах многих древних авторов — от Геродота до Аль-Бируни — упоминается о каком-то загадочном свечении красного минерала, в котором нетрудно угадать пироп. Любопытно, что и монгол, привезший пиропы в Россию, уверял, что камень этот светит в ночи, как раскаленный уголь в костре. Что за всем этим кроется? Очередное «магическое» свойство драгоценного камня или реально существующее физическое свойство минерала? Ведь известны же сейчас многие минералы, люминесцирующие под воздействием трения, давления или облучения их ультрафиолетовыми и рентгеновскими лучами! Возможно, — думал Ферсман, — что существует в природе какой-то новый, неизвестный пока нам вид люминесценции, связанный с изменением состояния кристаллического вещества. А если учесть, что пироп образуется на больших глубинах в условиях сверхвысоких давлений, то возникает вопрос: не вызывается ли самосвечение этого минерала своеобразной «разрядкой» его, снятием тех гигантских напряжений, которые он испытал в земной коре?
Книга рассказывает о камнях-самоцветах, их удивительных свойствах, тайнах и связанных с ними интересных историях, легендах и народных поверьях. Большой познавательный материал представляют сведения об использовании самоцветов в тибетской медицине, индийской астрологии и магии, а также биолокационные методы поисков полезных ископаемых и различных аномалий.Книга представляет большой интерес не только для специалистов, работающих с цветным камнем, но и для широкого круга читателей.
Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.
Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.
Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.
В популярной форме излагаются история и современные проблемы, связанные с выяснением роли внешних и внутренних электромагнитных полей (от статических до радиочастотного диапазона) в деятельности центральной нервной системы. Отмечаются экологические, гигиенические, терапевтические и диагностические аспекты электромагнитной нейрологии. Показаны перспективы использования естественных и искусственных электромагнитных полей для изучения деятельности головного мозга. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга посвящена одной из самых интересных и загадочных проблем орнитологии — проблеме верности перелетных птиц родине и дому. Чувство «верности дому» присуще самым разным животным — от насекомых до приматов, включая человека. Это чувство имеет инстинктивную основу и проявляется у особи в стремлении вернуться домой — в знакомое ей место после временного отсутствия. Для перелетных птиц «домой» может означать место рождения, гнездования, зимовки.Для читателей, интересующихся проблемами биологии и орнитологии, а также для любителей природы.
Флюорит — один из удивительных минералов, широко применяющийся в металлургии, химической промышленности, в производстве керамики, в строительной индустрии. Уникальные оптические свойства флюорита легли в основу создания широкого класса исследовательских оптических приборов и технических устройств. В нашей стране была успешно решена проблема создания искусственных кристаллов оптического флюорита, полностью заменившего природные кристаллы.
Любой остров, расположенный в тропиках, представляет собой своего рода лабораторию, в которой сама природа ставит эксперименты по экологии и эволюции животных и растений. Поэтому понятен тот большой интерес, который ученые проявляют к фауне и флоре островов, расположенных в низких широтах. В предлагаемой книге процессы, характерные для тропических островов, анализируются на примере животного мира Кубинского архипелага. Автором рассмотрены история формирования кубинской фауны, пути заселения островов выходцами с континента.