В гвардейской семье - [31]
«мессер» предпочел ретироваться.
Я ликовал: шутка ли — на штурмовике сбить истребитель! Еще два «мессера» сбили наши «яки».
Итак, переправы у фашистов уже нет; недосчитают они сегодня два Ю-87 и три «мессера»! Мы в полном
составе возвращаемся на свой аэродром. Сажусь, заруливаю на стоянку. Только спрыгнул с крыла на
землю, вижу — майор Кривошлык идет. Он молча, по-отцовски обнял меня, прижал к себе:
— Выручил ты меня сегодня... Я и не видел «мессеров». Да и стрелок их не заметил вовремя. А они с
хвоста зашли... Спасибо, Анатолий!
— Да что вы, товарищ майор! Я ведь долг свой выполнял, по уставу действовал.
— Верно, по уставу. Но не каждый действовал бы так решительно и смело, — заключил он.
На разборе командир полка дал нам высокую оценку, особенно отметил наш экипаж: за этот день наш
штурмовик уничтожил три вражеских самолета. Малюк сиял: командир похвалил его за смелость и
меткий огонь.
После разбора начинаем расходиться, но тут подходит [87] ко мне замполит майор Иванов, поздравляет с
успехом, крепко жмет руку, просит зайти к нему.
— Вот о чем хотел бы с вами поговорить, Анатолий Константинович, — начал Иванов, когда я зашел к
нему. — Что вы думаете о вступлении в партию?..
Я хорошо знал нашего замполита. Он умел заглянуть человеку в душу, был неплохим психологом и
изучил каждого воина. Знал я также, что майор Иванов любит вести разговор начистоту.
— Думал, товарищ майор! — отвечаю. — И не раз. Но считаю, что не созрел еще носить партийный
билет: молод, да и боевых побед на моем счету маловато.
— Не в возрасте дело, Анатолий Константинович. И в боях вы уже себя хорошо показали, — ободрил
меня Иванов.
Я шел от замполита окрыленный, в приподнятом настроении: майор Иванов сказал, что верит в меня, пожелал новых боевых успехов.
2.
И снова день, и снова боевые вылеты следуют один за другим.
Три вылета прошли нормально. В четвертом изрядно досталось моему «ильюшину» от вражеской
зенитки! Но домой дотянул, сел. Не успел выключить мотор, как на крыло вскочила Саша Чиркова.
Кричит мне:
— Скорее, командир!
Открываю фонарь, Саша улыбается и протягивает мне заветный треугольник. Можно себе представить
мое состояние: первое письмо! За все время пребывания на фронте я еще ни от кого ни единой весточки
не получил. И вот...
Пытаюсь разобрать почтовые штемпели — ничего не получается. То ли рука от волнения дрожит, то ли
глаза утратили вдруг остроту. Разворачиваю нехитрый «конверт» — и сразу узнаю отцовский почерк. Ну, конечно же, — это его рука, это его мелкие фиолетовые буквы. Затаив дыхание, быстро пробегаю глазами
текст: все ли живы-здоровы? Как мать, сестренка?.. Вздохнул облегченно: живы! Но то, что отец сообщал
— пусть и скупо, отрывочно, — не могло не встревожить душу: мои родители пытались всей семьей
эвакуироваться, [88] да под Ворошиловградом гитлеровцы отрезали путь на восток. Решили
возвращаться в Изюм. Измучились, изголодались, натерпелись бед, пока домой добрались. А потом
хватили немало лиха от оккупантов...
Всей эскадрильей читали мы это письмо. Затем я вновь и вновь перечитывал его, и мысли уносили меня
в родной город, на берег Донца.
«...Теперь, сынок, все ужасы позади. Жизнь у нас потихоньку налаживается, хотя все приходится
начинать сначала, — писал отец. — А тебе наш с матерью наказ: бей врага сильнее, гони супостата с
нашей земли! Слышишь, сынку!..»
И я шептал:
— Слышу, отец! Слышу!
А в сердце пылал огонь ненависти к врагу. .
* * *
...Нелегко давалась нам победа над фашистами у «восточных ворот» Крыма. Фашисты упорно
сопротивлялись, и нам приходилось непрерывно штурмовать передний край, помогать наземным войскам
прорывать оборону немцев.
С утра и до вечера гудят над полем боя самолеты. С утра и до вечера не даем противнику покоя.
Только что вернулся с боевого задания, а штурмовик готовят к новому вылету; группу поведет
заместитель командира полка гвардии капитан Филимонов.
Иду справа от него — крыло в крыло. До цели осталось лететь всего минуту. Появление краснозвездных
самолетов в этом районе — полная неожиданность для вражеских зенитчиков, и они начали обстреливать
нас с опозданием. Но огонь не причиняет нам вреда: снаряды рвутся выше. А мы уже идем в атаку. Земля
все ближе и ближе. Противник хоть и замаскировал свои орудия, но мы все же сумели разглядеть
артиллерийские позиции фашистов. Вслед за ведущим нажимаю кнопку бомбосбрасывателя — и часть
бомб летит вниз.
Нам навстречу несутся трассы «эрликонов». Огненные шарики мелькают слева и справа. И вдруг
блеснули вспышки у левого крыла моего «ильюшина». Самолет вздрогнул. Несколько секунд спустя
сквозь ровный гул мотора я услышал близкий взрыв. Штурмовик снова качнулся. В левом крыле еще
одна пробоина — теперь уже от зенитного снаряда. [89]
«Ильюшин» вначале опустил нос, потом завалило» на поврежденное крыло. Управлять самолетом стало
очень трудно. И я, всецело занятый этим, забыл еще раз нажать кнопку сброса бомб. Пытаюсь выровнять
машину — не удается: мешает какая-то неведомая сила. А машина со скольжением неумолимо идет вниз.
Что есть силы обеими руками тяну ручку управления, отдаю ее вправо. И, наконец, вывожу самолет из
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.