В грозовом небе - [10]
Через два дня нас посылают уже в боевой ночной полет. Для страховки он совершается в составе звена. В ведущем экипаже - опытный летчик и не менее подготовленный штурман. В строю мы левые. Дается указание - строй выдерживать по огневым выхлопам из патрубков моторов, аэронавигационные огни не включать даже над своей территорией. Задача для летчиков нелегкая. В условиях темной ночи нелегка она и для штурманов. [31]
Чтобы нам выдержать направление при взлете, на границе аэродрома зажжено два костра - банки с мазутом. Ночь темная, безлунная, но и безоблачная. Взлетая и пристраиваясь на круге, стараемся не потерять ведущего, которого видно только по выхлопным огням. Бывалые летчики нам рассказывали, что в практике ночных полетов был случай, когда один экипаж, догоняя ведущего, перепутал огни самолета с яркой звездой и долго гнался за ней…
Но мы пристраиваемся удачно, сразу же после второго разворота, и всем звеном берем курс на цель. На этот раз целью для нас служит железнодорожный узел в районе Киева. Ориентировка сложная. Усложняется она еще и тем, что все населенные пункты по условиям военного времени затемнены. Надежда на штурмана звена, как более опытного «ночника», еще до войны летавшего по ночным маршрутам.
Линию фронта узнаем по многочисленным пожарам. Горят не только населенные пункты, но и неубранные поля. Гитлеровские захватчики нарушили весь ритм сельскохозяйственной жизни в нашей стране. За все это, за миллионы погубленных людей в разных странах они в ответе. Идет борьба добра и зла. Окончательное возмездие захватчики получат позже. Хочется, чтобы оно пришло как можно быстрее. Поэтому мы и бомбим их не только днем, но и ночью. Выполняется приказ Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина бить врага повсюду, не давать ему никакого покоя. Наш ночной полет тому пример.
…Ведущий кратковременным включением аэронавигационных огней предупреждает о подходе к цели. Открываем бомболюки и ждем второго сигнала - сбросить бомбы.
Начала бить вражеская зенитная артиллерия, прикрывающая железнодорожный узел. Но снаряды рвутся выше. Значит, немецкие зенитки еще не определили точно высоту нашего полета. Пользуясь этим, бросаем на заданную цель фугасные и зажигательные бомбы. Несколько десятков их накрывают стоящие на путях гитлеровские эшелоны. Они горят.
Чтобы уйти от зениток, ведущий немедленно разворачивается вправо и, снижаясь, уводит звено от цели. Но так темно, что на развороте мы теряем ведущего из вида. По одним только выхлопам, без аэронавигационных огней, мы едва ли сможем теперь его найти. Надежда только на себя. Волнуюсь. Впервые ночью идем по маршруту одни. Но выручает радиополукомпас: по нему без особого труда настраиваюсь на курскую широковещательную станцию… [32]
Колебания стрелки индикатора РПК-2 показывают, что под нами радиостанция «Курск». Но самого города и аэродрома не видно - они в стороне, и притом затемнены. Впереди, в восьмидесяти километрах, наш базовый кшеньский аэродром. Но туда нельзя - там давно сверкает молния; фронтальная гроза. Посоветовался с летчиком. Решаем садиться на курском аэродроме, но его надо еще найти. Делаем круг, даю две зеленые ракеты - установленный сигнал запроса на посадку, Сразу же слева от нас летчик замечает огни - зажглись посадочные прожекторы. Теперь, как говорится, дело техники, в данном случае - техники пилотирования, и Степан отлично справляется с этим.
На аэродроме нас встречают представители командования дивизии и на полуторке отвозят в расположение штаба. Командир дивизии подробно расспрашивает о полете.
- Решение вами принято правильное, - говорит он, - грозу на востоке обойти невозможно. - И, помедлив, сообщил: - Сейчас из Кшени передали: один ваш экипаж попал над аэродромом в грозу и погиб.
Это наш правый ведомый, замечательный молодой летчик со своим тоже молодым экипажем.
Оставшееся время ночи проводим в самолете, дожидаясь рассвета. Кто как может «добирает». У меня в штурманской кабине по сравнению с другими комфорт. Подложив парашют под голову, растянулся во весь рост… С рассветом к самолету прибывает бензозаправщик, и мы, заправившись горючим, не теряя времени, взлетаем. Всего восемьдесят километров отделяет нас от дома, от своего полка, но и на этом коротком пути натыкаемся на непредвиденный заслон - туман. Конца ему не видно. Волнуемся - открыт ли аэродром? На наше счастье, туман кончается. Садимся.
Радостно встречает нас техник самолета Иванов. На аэродроме ждут нас товарищи, боевая семья, хоть и значительно поредевшая.
Через день снова боевой вылет - на этот раз днем - на разведку танковых войск Клейста, в район юго-восточнее Киева.
На разведку
В августе - сентябре 1941 года кроме нанесения бомбардировочных ударов по врагу мы занимаемся и разведкой районов сосредоточения гитлеровцев, стремящихся окружить часть наших войск под командованием генерала Кирпоноса. [33]
В отличие от других боевых заданий такие полеты производим без бомб, что нам, экипажам бомбардировщиков, откровенно говоря, не по душе: пролетая над скоплениями фашистских войск, их хотелось не только фотографировать, но и бить. Можно бы в этом случае применить пулеметы, но высота на разведку, как правило, давалась не менее тысячи метров, и стрельба из пулемета при этом была малоэффективна.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.