В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта - [128]

Но в 1814 году она не могла этого знать. «Первое издание “М. п.” продано, – писала она в ноябре. – Генри очень хочет, чтобы я приехала в город» – обсудить второе. Вопрос о втором издании был непростым. «Я очень жадная и хочу получить как можно больше», писала Джейн, но «пока не знаю, готова ли я рискнуть». Проблема была в том, что «люди склонны скорее одалживать и хвалить книги, чем их покупать».

Это несколько разочаровывало – конечно, Джейн любила «похвалу, как и все остальные», но ее привлекал «также денежный приз». Генри хотел, чтобы Джейн приехала в город и обсудила с ним свою дальнейшую карьеру, но настоятельная необходимость «денежного приза» не отменяла докучливых домашних обязанностей, удерживавших ее в Чотоне. Ей «не слишком удобно теперь покидать дом», объясняла Джейн; она не могла поехать в Лондон, чтобы заняться своими делами.

Таким образом, все оставалось под вопросом: поездка в Лондон, второе издание и даже будущие отношения с Томасом Эджертоном. Другие издатели, возможно, не понимавшие, каких трудов Джейн стоило издать первую книгу, считали, что она просто выбрала не того издателя. «Мы особенно заинтересованы в успехе Остин, – писал конкурирующий издатель из «Лонгмен», – и мы искренне сожалеем, что ее работы не встретили такой поддержки, которой мы могли бы желать». Намек был достаточно прозрачен: сотрудники «Лонгмена» полагали, что гораздо лучше справились бы с продвижением романов Джейн.

Джейн раздумывала над новым издателем для «Эммы». Она сотрудничала с Томасом Эджертоном, специализировавшимся на военной литературе, и он ее не вполне устраивал. В марте 1814 года она смогла достаточно надолго отлучиться из Чотона и привезти законченную и переписанную набело рукопись «Эммы» мистеру Эджертону. Издателю роман понравился, и он пожелал выкупить на него права. Но предложенная сумма показалась Джейн недостаточной.

Джейн приняла смелое решение – сменить издателя. Предложение издать ее новую книгу поступило от Джона Мюррея, гораздо более известного в литературных кругах, чем Томас Эджертон. Мюррей уже пару лет следил за писательской карьерой Остин и решил, что пришла пора сделать ход. Джон Мюррей попросил прочесть «Эмму» человека, которому полностью доверял, Уильяма Гиффорда, и тот дал в высшей степени положительный отзыв. «Без сомнения, она будет хорошо продаваться, – заключил Гиффорд. – Об «Эмме» я могу сказать только хорошее. Я был уверен в авторе еще до того, как вы назвали ее». Гиффорд также посоветовал Мюррею попытаться получить права на «Гордость и предубеждение», поскольку Эджертон не слишком хорошо справился со своей задачей. Вероятно, рынок был готов принять новое, более качественное издание романа. «Недавно я вновь перечитал его – очень хорош, – отмечал Гиф-форд, – но ужасно напечатан в некоторых местах, а обилие пунктуации делает его малопонятным».

Джон Мюррей сделал Джейн щедрое предложение – 450 фунтов за «Эмму». Однако оно стало выглядеть менее привлекательным, когда выяснилось, что за эти деньги он хотел также получить права на «Мэнсфилд-парк» и «Чувство и чувствительность». «Конечно, он разбойник, – писала Джейн, – но вежливый… Он расточает больше похвал, чем я ожидала. Забавное письмо».

Она попросила Генри написать издателю от ее имени и выразить недовольство скромностью его предложения. «Условия, которые вы предлагаете, – высокомерно писал он Мюррею, – настолько хуже того, что мы ожидали, что я подумал, что сделал ошибку в арифметических подсчетах». Генри утверждал, что Джон Мюррей сам «выражал удивление», что Эджертон выпустил такие маленькие тиражи «Мэнсфилд-парка» и «Чувства и чувствительности». Почему он не верит в нового автора, которым якобы так восхищается?

Джейн стала старше и мудрее. Она совершила ошибку, продав Томасу Эджертону права на «Гордость и предубеждение» за фиксированную сумму. Теперь она отвергла предложение Джона Мюррея о прямых продажах и решила опубликовать «Эмму» «самостоятельно», на свой страх и риск. Она была готова поднять ставки.

3 ноября Джейн попросила Мюррея о личной встрече – «короткий разговор может сделать больше, чем длительная переписка». Она освободилась не только от Чотона, но также от Генри в роли агента. Она отправилась в Лондон, чтобы заключить сделку самостоятельно.

29 Разъезжая по Лондону

[Я] готова здесь беспрестанно смеяться.

Ведь на самом-то деле у меня маловато оснований разъезжать по Лондону в ландо.

Джейн (1813)

Джейн была уверена в себе, когда осенью 1814 года отправилась в Лондон. Теперь, на четвертом десятке, она гораздо свободнее, чем в юности, когда полностью зависела от семьи, перемещалась по стране и столице. Издатели наперебой предлагали ей свои услуги. У нее были деньги. За ней тянулся шлейф успеха.

Кроме того, путешествовать стало проще и быстрее. Живя в Чотоне, Джейн довольно часто ездила в Лондон к брату Генри. Для поездок в столицу она использовала систему дилижансов и платных дорог, которая делала путешествия по Англии более быстрыми и комфортными, чем в Европе. Например, гость из Франции, Луи Симон, был поражен, что в Англии «поехать из одного города в другой на расстояние 100 или 200 миль можно, заранее не готовясь. Во Франции жители провинции обычно составляют завещание, прежде чем предпринять такое путешествие».