В городе древнем - [51]
Степанов прекрасно слышал слова Турина, но ответил не сразу: взглянул на товарища, прикинул — стоит ли затевать спор сейчас? Решился.
— Давно я тебя, Иван, хотел спросить: что ты в своей работе считаешь главным?
— Службу родному народу. — Турин недолюбливал отвлеченные разговоры на высокие темы и, полагая, что именно такой разговор товарищ и начинает, ответил полушутя.
— Я тебе — серьезно!
Турин вздохнул:
— Ну что я считаю главным?.. Главное… И-в тридцати последних дней я, наверное, больше половины провел в деревнях и селах.
— Я понимаю… Тебя отрывают от комсомольских дел важными поручениями, но что ты все же сам считаешь главным? — допытывался Степанов. — Сам?
Турин молчал. Они уже быстро шагали по Первомайской. Этот ее участок до пересечения с улицей Советской служил шоссе, соединявшим два больших областных города. Но сейчас и здесь было тихо.
— Черт его знает, — наконец признался Турин. — Сил на все явно не хватает. И главное сейчас все же, пожалуй, хлеб. Без хлеба победы не будет.
— Несомненно, — согласился Степанов. — Но вот послушай. Ты работаешь целый день, другой раз и ночь, и по твоему образцу работают другие. Ни личной жизни, ни отдыха. Работа, работа, работа! Хлебозакуп, другие поручения райкома, восстановление и укрепление организаций, фронтовые бригады строителей, школа, разбор заявлений и десятки других дел, которые ты не успеваешь делать и никогда не успеешь, если будешь тасовать все ту же колоду: Турин, Козырева, Власов, Гашкин…
— Что же ты предлагаешь конкретно? — спросил Турин.
— Я говорил с Таней Красницкой, с Ниной Ободовой… Некоторую работу могут выполнять и они. Хотя бы ту же читку газет.
— Нина Ободова… — с сомнением повторил Турин. — Тут, брат, идеологический участок, а ты — Нину Ободову…
— Да, она небезгрешна. Не хочу оправдывать.
— Ну? — ждал продолжения Турин.
— Небезгрешна… — заметно волнуясь, повторил Степанов, но какой толк отталкивать от себя молодежь, по каким-либо причинам не примкнувшую к подполью? Куда она должна идти? Догонять немцев? Затаить обиду и стоять в стороне от жизни? Надо ее привлекать к общей работе, делать союзником, а не отпихивать. И актив расширишь, и дашь возможность людям показать себя, завоевать полное доверие…
— Говори, говори, — сказал Турин, раздумывая.
— Сколько у тебя лежит заявлений в аккуратной стопочке на столе?
— Не знаю… Штук тридцать…
— Для тебя пока они — мертвые души, а они — живые, живые!
На столе Турина, слева, где стояла лампа, давно уже высилась стопка заявлений — на тетрадочных листках, на форзацах книг, на обоях, на газетных клочках, на оберточной бумаге, даже на обороте какого-то немецкого объявления. Все это были так называемые личные дела, на рассмотрение которых уходило много времени и сил. Одни писали, что потеряли комсомольский билет, другие признавались: уничтожили, испугавшись, что билет попадет в руки фашистам.
Некая Дина Пономарева, девятнадцати лет, описывала свою жизнь при немцах и считала необходимым сообщить: «Во время оккупации выходила замуж». Можно было подумать, что выходила несколько раз…
Писали и так:
«При оккупации города я остался дома (мой год в армию не брали). Напав на след партизанского отряда, включился в него: мне было оказано доверие. При выполнении задания был ранен и с фальшивыми документами переправлен в город. Таким образом, комсомольский билет остался у командира отряда т. Полякова П. О., о котором я пока ничего не знаю. В городе работал на зерноскладе на Первомайской, выполнял отдельные поручения руководителей подполья».
Однако отсутствие билета как бы уравнивало в правах и виноватых, и людей, честно исполнявших свой гражданский долг. Иным действительно было очень трудно, а порою и невозможно сохранить билет: обыски, облавы, уничтожение города…
— Мы непременно найдем в этой куче, — продолжал Степанов, — добрый десяток людей, которым можно смело поручить работу… А может, и большую… Это и им поможет, и общему делу.
— Что ж, — раздумывал Ваня Турин, — в этом что-то есть. — И решительно добавил: — Надо тебя ввести в состав бюро!
От неожиданности Степанов даже остановился.
— Та-ак… — протянул он. — И откуда у тебя такая хватка?
В райкоме Турин с Власовым засели за составление какого-то отчета для обкома. Степанов прошел в маленькую комнатку.
Тепло. Тихо.
Если бы знать, что Турин с Власовым будут заняты долго, можно было бы воспользоваться моментом… Прислушался… «Наверное, еще просидят…» И Степанов вынул из кармана шинели вдвое сложенную тетрадь. Не часто он ее доставал, последний раз — в Москве…
На литературном факультете, который закончил Степанов, пишущий человек был не редкость. Сочиняли рассказы, стихи, критические статьи, но больше всего — стихи. Во-первых, их можно было напечатать в институтской многотиражке, во-вторых, стихи казались делом более простым, чем проза. Степанов написал мало: всего несколько стихотворений в институте до армии, несколько на фронте, пожалуй, больше всего после возвращения. Вот и за эти недели набралось кое-что, и, быть может, стоящее… Если сейчас не помешают, можно было бы сесть и записать теснившиеся в голове строки. Название — «Родимый край». Его Степанов подчеркнул. Потом мелким убористым почерком, чтобы больше вместилось в тетрадку, стал заносить, кое-что перечеркивая и поправляя:
Тяжелая зима 1920 года, Москва в запустении, но нет разрухи в головах! Ленин и старый ученый готовят экспедицию на поиски метеорита в сибирской тайге.
Сергей Фёдорович Антонов — автор нескольких книг рассказов для взрослых и детей: «Дни открытий» («Советский писатель», 1952), «Дальний путешественник» (Детгиз, 1956), «Валет и Пушок» (Детгиз, 1960), «В одну ночь» («Знание», 1963), «Полпред из Пахомовки» («Московский рабочий», 1964), «Дорогие черты» (Военгиз, 1960), «Встреча в Кремле» (Детгиз, 1960), «За всех нас» («Знание», 1962), «Старший» (Детгиз, 1963) и другие.Среди рассказов Сергея Антонова особое место занимают произведения о Владимире Ильиче Ленине.
В эту книгу известный писатель С. Ф. Антонов включил свои избранные рассказы и повесть «Огонек вдалеке», посвященные жизни Владимира Ильича Ленина.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.