В горах Словакии - [56]

— Ну уж сразу и книгу, — смутилась Дагмара. — Сейчас, Саша, есть дела более срочные. Я очень хочу учиться, очень!

— Где же ты собираешься учиться?

— В архитектурном институте. Архитектура — моя давняя и единственная мечта. Если закончу институт, то обязательно вернусь в наш город и построю для рабочих нашего завода дворец культуры. Хотя бы вот такой. — Дагмара открыла папку и извлекла из нее несколько листов бумаги с эскизами.

— Не знаю, просматривается ли в твоих записках талант писателя, но здесь ясно виден художник, — сказал Александр, рассматривая эскизы.

В прихожей послышались голоса.

— Кто-то пришел, — сказала Дагмара и вышла, но скоро вернулась, ведя за собой новых гостей. — Папа, узнаешь этих парней? — спросила она, становясь между Александром и Иваном.

— Еще бы! Морозов и Исаев! Точные портреты ты нам нарисовала, — сказал Брайжек, пожимая им руки. — А теерь познакомьтесь с нашим гостем, товарищем Юлиусом Мареком. Он прибыл к нам по заданию ЦК компартии. В годы оккупации фашисты разгромили многие наши партийные организации в стране. Теперь их восстанавливают. ЦК разослало на места своих представителей для ознакомления с положением дел, оказания помощи.

* * *

Пришли Ладислав и Горан, и пани Марта пригласила всех к столу. Сразу же завязался общий разговор, где воспоминания о боях в Словакии перемежались с новостями дня.

— Сегодня у меня опять была встреча с директором Ворком, — сказал Брайжек, разливая вино в бокалы. — Этот старый лис прямо воплощение доброты. Он готов согласиться со всеми нашими требованиями. Ворлик, наверное, уверен, что этим поднимет свой авторитет, завоюет доверие рабочих. Но даже если он сейчас завод оденет в мрамор, а рабочих — в белые халаты и посадит их в мягкие кресла, все равно не погасит ненависти к себе и ко всем тем, кого здесь представляет.

— А вы дали ему об этом понять? — спросил Горан. Он сидел рядом с Александром в офицерском мундире с погонами капитана.

— Разумеется. Только он делает вид, что не понимает о чем речь. Вышколенный дипломат. У меня сложилось такое впечатление, и со мной согласны члены комитета, что Ворлик что-то затевает, иначе он бы не настаивал на включении меня в комиссию по обследованию вспомогательного цеха. Я и другие рабочие решительно отклонили это предложение, пусть им занимаются специалисты. Я слишком хорошо знаю Ворлика, чтобы так просто ему довериться. Он человек властолюбивый, упрямый, нетерпимо относится к любому предложению снизу и вдруг соглашается с нашими требованиями, да еще предлагает рабочим участвовать в комиссии. Все это не случайно. Подождем, посмотрим.

— Если есть сомнения, надо подождать, — поддержал Марек. — Нам известно, что на завод прибыл представитель компании Витер. Его визит чем-то обусловлен. Надо ждать событий.

— Зашевелились. Боятся, как бы почва не ушла из-под ног, — сказал Брайжек.

— Правильно, боятся в центре, боятся на местах, — одобрительно кивнул ему Марек. — Безраздельное господство буржуазии кончилось, хотя позиции ее достаточно крепки. Нам не нужно забывать и о том, что у части нашего населения не исчезли иллюзии в отношении Бенеша и его политики. Большой ему авторитет создал договор о дружбе и послевоенном сотрудничестве, который в декабре сорок третьего года подписали советские и чехословацкие руководители.

Марек поднес к губам фужер с водой, сделал несколько неторопливых глотков и, ставя его на стол, продолжал:

— Я тогда присутствовал на переговорах в качестве одного из помощников товарища Готвальда. Помню, после подписания договора в честь чехословацкой делегации был устроен прием и на нем выступил Бенеш. — Марек усмехнулся и покачал головой. — Сколько же двуличия и лицемерия в одном человеке! Он так красочно и вдохновенно говорил о довоенной политике своего правительства, что можно было подумать: она была великим благом и для Чехословакии и для Советского Союза. По его словам — это была политика искренней дружбы и симпатии к Советскому Союзу. Бенеш даже припомнил договор о взаимной помощи, существовавший между нашими странами. Слушал я его и думал, что этот седой человек, президент старой Чехословакии, матерый политик и опасный противник с добродушной улыбкой любящего дядюшки, своей капитуляцией укрепил фашистский режим в Германии, власть Гитлера и его шайки. Ведь в тридцать восьмом году Чехословакия располагала первоклассной, хорошо вооруженной и обученной армией. Мы имели превосходство над немцами в танках, артиллерии, самолетах, машинах. Одни заводы «Шкода» выпускали больше машин и оружия, чем все заводы Германии. И напади фашисты на нас, то еще не известно, чем бы закончилось их вторжение. Но правительство Бенеша, подписав мюнхенское соглашение, выдало в целости и сохранности весь наш военный арсенал Гитлеру. Это был хороший подарок: он незамедлительно сформировал новые дивизии, вооружил их нашим оружием и через год двинул против Польши. Так началась вторая мировая война, а чего она стоила народам Европы, не мне вам рассказывать. Да-а, — задумчиво проговорил Марек, оглядывая сидящих за столом, — прими тогда чехословацкое правительство, Бенеш помощь Советского Союза, и, возможно, не было бы долгой, разрушительной войны. Мы, коммунисты, никогда не простим Бенешу и буржуазии их предательства.