В горах Словакии - [31]

— На этот сброд мне хватит четырех дней.

Но «сброд» оказался крепким орешком, не по генеральским зубам.

Полноводной рекой разливалось по стране народное восстание.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ В огненном кольце

29 августа одна немецкая дивизия начала наступление вдоль кошицко-богемской железнодорожной линии на Жилину и затем на Попрад. На этом участке фронта сложилась критическая обстановка. Из штаба Голиана поступила просьба к Волчкову выступить с бригадой навстречу наступающему противнику и остановить его продвижение.

Для переброски бригады пришлось мобилизовать весь грузовой автотранспорт. Три минометных и одна пушечная батареи, чешская рота Горана, рота советских десантников. Щетинина, словацкая рота Бобчака и французская рота Линара на машинах первыми выступили в район боевых действий, остальные подразделения бригады на гужевом транспорте и в пешем порядке форсированным маршем двинулись за ними. Колонна, насчитывающая более трех тысяч человек, растянулась на несколько километров.

Волчков и Морозов выехали раньше, рассчитывая до подхода немцев разобраться в обстановке, встретить передовые подразделения бригады и занять с ними оборону на выгодном рубеже. Вместе с ними в машине был командир минометного дивизиона Феро Ковачик, который хорошо знал местность и вызвался помочь Волчкову и Морозову в выборе позиций. За рулем сидел словацкий солдат Ян Купчак.

Поношенная открытая легковушка быстро катилась по дороге, обгоняя подводы, колонны партизан. Александр расположился на заднем сиденье, положив фуражку на колени. Встречный ветер трепал его волосы. День выдался теплый, хотя чувствовалось, что это была не летняя жара, когда хочется спрятаться в тень, искупаться в реке. Надвигалась осень, уже попадалась желтая листва на деревьях, с гор прорывался прохладный ветер.

Рядом с Александром, сосредоточенно глядя на карту, сидел Волчков. Он долго молчал, а потом сказал:

— Послушай, Саша, немцы выдвигаются вот к этому ущелью. Как ты думаешь, если мы их здесь перехватим, они всеми силами будут пробиваться вдоль дороги или сделают попытку обойти оборону, ударить с флангов или тыла?

Александр знал, что Волчков был хорошим тактиком партизанской войны, но вот организацию общевойскового боя знал слабовато. Сегодня ему предстояло провести свой первый фронтальный бой с искусным, превосходящим по численности и вооружению противником, которым командовали опытные командиры. Александр понимал, что все это волновало Волчкова, отсюда и вопросы.

— Неисповедимы пути господни, — не сразу ответил Александр. — Легко и просто было бы воевать, если бы мы заранее знали, что предпримет противник, каковы его планы. Но кое-что можно предположить, опираясь на наш боевой опыт, на знание тактики, которую применяют немцы. Я думаю, что события могут развиваться так: если они не собьют нас с оборонительных рубежей, не разобьют в бою, безусловно, будут искать другой выход из ущелья. Но для этого им придется по тропам идти через лес и горы. Насколько я знаю немцев, они без тяжелого оружия, без поддержки бронетранспортеров, артиллерии и минометов, вряд ли пойдут на это. Местность незнакомая, в лесах и горах партизаны. Втянуться с ними в бой — значит надолго увязнуть и не выполнить поставленных задач. Иное дело дороги. — Александр на минуту задумался, глядя на шоссе, которое летело навстречу, исчезая под колесами машины. — Без дорог они очень неуютно себя чувствуют.

Когда они подъезжали к ущелью, повстречали местных партизан, которые сказали, что немцы находятся еще далеко, не то в двадцати, не то в тридцати километрах, и здесь будут не скоро.

Волчков, Морозов и Ковачик вышли из машины, прошли вперед и остановились на перевале, откуда дорога спускалась вниз, в ущелье. Совсем не таким представлял его себе Александр. Ему рисовались громады мрачных скал, сквозь которые с грохотом пробивается горная река, оглашая местность ревом. Но перед ними лежала глубокая зеленая долина, по обе стороны которой поднимались то пологие, то крутые скаты гор, с заплатами аккуратных квадратных и прямоугольных участков земли и разбросанными на них копенками кукурузы и стогами соломы. От полей к вершинам гор поднимался лесной массив, а внизу, вдоль дороги, виднелись островки кустарников. Лишь в одном месте, справа от дороги, где стояли офицеры, полукольцом по перевалу громоздилась каменная гряда.

— Здесь будет очень удобная позиция, — сказал Ковачик. — Она закроет выход из ущелья.

— Верно, — согласился Морозов. — Но нам не мешало бы знать местность, на которой будет действовать противник.

— Поехали. — Волчков пошел к машине и на ходу сказал: — А тебя, Феро, попрошу остаться здесь, встретить роты и батареи.

Они проехали по всему ущелью, внимательно рассматривая местность.

— Будем возвращаться? — спросил Ян Купчак, когда машина остановилась при выезде из долины.

— А что за поворотом? — спросил Волчков.

— В двух километрах отсюда село.

— Едем в село. Может быть, жители имеют еще какие-нибудь сведения о немцах.

Свернув влево, машина начала объезжать пригорок, когда Купчак вдруг так резко затормозил, что Волчкова и Морозова бросило вперед. Приглушенным голосом шофер сказал: