В горах северного Прибайкалья - [11]

Отстрел некоторого количества животных часто является актом гуманным. Если численность диких животных не регулируется человеком, она может достигать недопустимых размеров, и тогда наблюдаются эпизоотии, голодовки, миграции, в результате чего гибнет много животных.

Несмотря на полное согласие с этими мыслями, убийство матки оленя произвело на нас гнетущее впечатление.

Незаметно подкралась гроза, с молнией и громом, и сразу же хлынул ливень. Мы сели рядом на склоне горы и накрылись плащом. Дождь был очень сильным, и наш «специально экспедиционный плащ», как это и было положено ему по назначению, прекрасно справился со своими обязанностями — через десять минут мы были совсем мокрыми.

Наверху за нашими спинами, где-то на склоне горы, раздался быстрый «топот». Велижанин откинул плащ, чтобы посмотреть, как бегут оленята, но не успел этого сделать — рядом с ним, так близко, что он мог легко достать рукой, с колоссальной скоростью пролетел камень величиной с походный котел. Ударяясь о другие камни, пролетая по воздуху после каждого нового удара, он стремительно несся вниз и вскоре скрылся из глаз где-то на дне распадка. Мы вскочили на ноги, бледные и перепуганные, глубоко пораженные стечением обстоятельств. Не нужно было обладать выдающейся фантазией, чтобы представить себе конец этого происшествия, если бы камень пролетел на несколько десятков сантиметров левее.

Не наказание ли это и не предупреждение за совершенное злодеяние? Так, наверное, подумали бы многие местные охотники, и это событие могло иметь серьезное влияние на всю их дальнейшую жизнь. Нам пришлось стать свидетелями такого рода происшествий, которые могут рождать суеверия. Но мы знали, что после дождей в горах усиливается камнепад, что камень мог быть сдвинут, когда стаскивали оленя, и потом, слегка подмытый водой, легко скользнуть вниз, что, наконец, оленята, бегая по горе, могли случайно стронуть его с места.

Мы поспешили перейти в заросли стланика. Костер из мокрых стланиковых ветвей удалось развести с огромным трудом. Дождь значительно ослабел, но не прекращался до вечера и время от времени накрапывал всю ночь. Мокрым, под мокрыми плащами нам пришлось провести эту ночь.

На рассвете мы измерили, разделали и взвесили тушу убитого оленя. Все мягкие части оленя закопали в снег, вырыв в нем глубокую пещеру. Теперь наш отряд располагал большим запасом мяса и мог вернуться сюда надолго, захватив лишь хлеб, масло, сахар, чай, соль и крупу.

Цель рекогносцировочного похода была достигнута — мы запасли мясо для длительных стационарных работ и нашли для этого очень подходящее место.

Закончив свои дела, начали перевал к Байкалу и вскоре уже поднялись на соседнюю седловину, по-прежнему встречая на пути множество оленьих и медвежьих следов.

В распадке, расположенном немного ниже перевала, мы увидели крупного северного оленя с очень большими и ветвистыми рогами. Он спокойно пасся на берегу небольшого озерка. Зверь обнаружил нас только тогда, когда между нами осталось меньше ста метров. Он поднял голову, несколько секунд смотрел в нашу сторону, а затем красивым галопом умчался вниз по распадку.

Не успели мы начать спуск в долину реки Хибелена, как снова хлынул поток воды и мгновенно вымочил нас до нитки. Когда дождь перестал, горы предстали свежими и обновленными — на мокрых уступах скал сверкало и искрилось солнце. По склонам гор неслись мутные потоки воды, реки вздулись и шумели особенно сильно. К счастью, на пути к Байкалу на этот раз не было ни одной крупной реки.

По оленьей тропе, ведущей в долину реки Хибелена, бежал веселый и мощный ручей. Но вот вода нашла для себя удобную лазейку и устремилась вниз в сторону от тропы.

Мы быстро пробрались сквозь зону кедрового стланика и вошли в полосу тайги. Еще до захода солнца вышли к Байкалу и вскоре были на базовом лагере севернее мыса Малая Коса.

В ИСТОКАХ ЛЕВОГО УЛЬКАНА

ри дня отряд приводил в порядок свои, дела на базовом лагере — готовились к новому походу в горы. В эти дни на берега Байкала вернулась великолепная погода, не покидавшая эти места всю первую половину июля, пока стояла полная луна. Со второй половины месяца началось нарождение луны, и погода резко изменилась к худшему. Сейчас луна была почти полной, и снова на Байкале стояла хорошая погода.

Мы отдохнули за эти дни и мечтали как можно скорее вернуться к месту мясного склада, с тем чтобы остаться там до тех пор, пока хватит сделанных запасов.

29 июля, на четвертый день после возвращения отряда к Байкалу, мы выехали на резиновой лодке к устью реки Хибелена и в полдень начали подъем по ее долине.

Примерно в двухстах метрах севернее устья реки Хибелена от самого берега Байкала начинается тропа. Сперва она поднимается по левому склону, потом, миновав небольшой ручей, снова спускается в долину Хибелена. В том месте, где река круто поворачивает вправо, тропа переходит в русло левого сухого ручья, оставляет слева один небольшой распадок и взбирается на болотистый перевал, где в прошлый поход мы видели оленя на берегу озерка. Здесь нужно расстаться с тропой и подняться вправо на еще одну болотистую седловину. Затем остается лишь спуститься в долину — и цель достигнута.