В глухом углу - [29]

Ему объяснили, в чем неисправности, но он не понял, так как не знал конструкции электровоза. Он постарался не показать незнания.

— Ну, ну, работайте. А я погляжу. Вы и без подсобки управитесь, не впервой ломать, не впервой исправлять.

Рабочие огрызнулись и продолжали возиться с повреждением. Но там, где они искали, его не оказалось. Разозленные, они хватались то за одно, то за другое. «Здесь, здесь!» — кричал первый, проверяя контакты аккумулятора. «Да нет же, в моторе!» — твердил второй и лез в мотор. Потом они перескакивали к проводам, реостатам, рычагам, снова возвращались к аккумулятору и мотору. Георгий не мог бы так работать уже потому, что для этого надо было знать в деталях конструкцию и электрическую схему. Но он видел, что знание машины им не помогало, рабочие слишком разбрасывались, не успевая ничего толком проверить и наладить.

Георгий решил, что пришла пора вмешаться.

— Послушайте, новаторы-многостаночники! — сказал он. — Начнем лучше сначала, как нас учила бабушка. Где тут у вас начало всех начал?

Он вновь осмотрел аккумулятор, проверил напряжение на клеммах, зачистил контакты, поправил проводку. Электровоз был новый, но разболтанный, растрепанный, покореженный — очевидно, он побывал в переделках, а хозяйского глаза не знал. Временами у Георгия стыли руки, и он хлопал ими по бокам.

— Грубая работешка! — говорил он рабочим. — Ну, что это за крепление? На соплях, а не на болту!

— Холод же! — оправдывались те. — Не на поверхности. Вечная мерзлота — пальцы сводит…

— Машина и на морозе требует теплого отношения! — отрубил Георгий, весело удивляясь про себя, что произносит такие фразы. Раньше ему приходилось их выслушивать от других, и это никогда не было радостно. Сейчас он говорил с удовольствием, голосом, не похожим на его прежний насмешливый — в нем звучало что-то веское.

Рабочие искали грубой поломки, но авария, видимо, произошла от совместного действия многих мелких повреждений. Через час электровоз крутанул колесами, дал передний и задний ход. Один из рабочих — машинист электровоза, потряс руку Георгия.

— Спасибо, браток! Ну, и знаешь ты машину — каждый винт!

— Машину ты освоил! — подтвердил второй. — И в Москве по электровозному делу работал?

— Электровозы я чинил еще в колыбели, — ответил Георгий. — Одной рукой — за мамкин подол, другой — за эти самые рычаги.

Он возвращался посмеиваясь. Это был в конце концов пустяк, но очень приятный пустяк. Он не раз в шутку обдуривал приятелей невероятными рассказами, но и в них никогда не притворялся, будто что-либо по-особенному знает или умеет — никто бы в это не поверил. Здесь же удалось обмануть двух специалистов, обмануть без всякой попытки обмана, делом, а не словами — расскажи в Москве, вот уж бы приятели посмеялись!

Георгий вышел наружу и блаженно зажмурился от света и тепла. Под землей было интересно, на земле — прекрасно!

К концу смены пришел начальник мастерской и сказал:

— Смотрел твою работу, Внуков, — неплохо! Из конторы запрашивали, кто из новоселов отличается на производстве. Я отметил тебя, как лучшего.

После работы Георгий помчался на Лару. Семен был уже на месте, рядом с ним сидела Вера. Берег густо усеяли загорающие новоселы. Ни Семен, ни Вера и не подумали смеяться над рассказом Георгия о делах в штольне. Придирчиво проверить и отрегулировать каждый узелок и шарнир — это и есть настоящая работа, а как же иначе? Электровоз налажен — в чем же надувательство?

Георгия сперва озадачило, потом рассердило их отношение к событию. Каждый по-своему, но оба одинаково не понимали, что произошло.

— От вашей серьезности уши пухнут. Давай купаться, Семен.

— Мы собирались переплыть реку, — напомнил Семен. — Может, сегодня попробуем? Ты как?

— Никак — поплыву и все!

Неистовая река снесла их на километр и оледенила до синевы, но не заставила повернуть назад — заплыв происходил на глазах у восторженно орущих зрителей. Георгий и Семен полчаса плясали на том берегу, чтоб согреться. Их жадно облепил гнус. Георгий первый бросился в Лару, утаскивая под воду облако звенящих мучителей. На середине реки он изнемог. Всех его сил хватало только на то, чтоб не дать себя сбить назад. Семен плыл, не оборачиваясь. Выбравшись на спокойную воду, Семен почуял неладное и повернул обратно. На берегу тоже заметили, что Георгию плохо, оттуда неслись крики, зрители в волнении метались у воды. Раздосадованный Георгий яростно забил руками и ногами и вырвался вперед. Поджидавший их Саша набросил на брата полотенце.

— Судорога что ли схватила? — спросил Семен, усаживаясь рядом с Георгием. — Ну, и глаза у тебя были!

— И у тебя будут! — огрызнулся Георгий. — Проклятая речка облапила, как медведь, и потащила в подводную берлогу. Ладно, теперь я только по-стариковски у бережка!

3

Вода в реке холодела, хотя солнце еще прижаривало. Рискованный заплыв Георгия и Семена вызвал переполох. В комнате комсомола схватились за голову, в постройкоме стукнули кулаком по столу. Местная газета заговорила о хулиганстве под маской спорта. Вскоре на берегу появились щиты с надписью: «Купаться запрещено, опасно для жизни!» Семен приуныл, Георгий покорился с охотой.