В глубинах Балтики - [21]

Остров Айон миновали по чистой воде, но по всей северной части горизонта белела полоса сплошного льда. Вершина величественной и мрачной горы мыса [65] Шелагского была закрыта шапкой тумана, а у подножия горы бились волны. Эти места были особенно памятны Александру Павловичу Бочеку и мне по экспедиции 1932–1933 годов. Тогда лед стоял здесь непреодолимой преградой. Да и год назад, когда мы проводили эскадренные миноносцы, этот участок пути прошли с великим трудом. Но нынче нам повезло. Недавно работал крепкий ветер «южак» и отогнал льды от берега. Образовалась полоса чистой воды вдоль всего Чукотского побережья. Лишь в проливе Лонга встречались отдельные льды. Временами плотные полосы тумана закрывали горизонт и берег. Видимость уменьшалась до двух-трех кабельтовых, но, даже рискуя врезаться в плавучую льдину или полосу скопления льда, мы шли полным ходом. Приближался Берингов пролив. Слабый юго-западный ветер гнал низкие плотные облака, но видимость была хорошей, а море спокойным.

Когда пароход начал поворот на курс в пролив, мы увидели стадо моржей. Высоко поднимая клыкастые головы, моржи фыркали, ныряли и, обгоняя друг друга, плыли на пересечение нашего курса, не подозревая о грозящей им опасности. Пришлось сбавить ход, чтобы не врезаться в стадо и не погубить животных. Заметив пароход, моржи и не думали сторониться. Они, резвясь, повыше высовывались из воды и смотрели в нашу сторону. Застопорили ход и по инерции прошли между этими любопытными обитателями полярных морей.

Утром 15 августа прошли мыс Дежнева. Крест в память первооткрывателя мыса С.И. Дежнева и небольшой маячок, поставленные на гористом берегу, были закрыты туманом. До тех пор еще не было судна, которому удалось бы пройти от Новой Земли до мыса Дежнева за столь короткий срок — 23 дня!

В Беринговом море нас встретила крупная зыбь. Барометр начал падать, чувствовалось приближение шторма. Наши радисты неотлучно сидели в рубке и ловили сводки погоды, передаваемые американскими и японскими станциями. Неожиданно они услышали [66] сообщение о том, что пропал самолет Леваневского Н-209, совершавший перелет из Москвы в Америку через Северный полюс. Ледоколу «Красин», стоявшему в Чаунской губе, предлагалось немедленно следовать к мысу Шмидта, взять там дежурный самолет ледовой разведки и пойти на розыски машины Леваневского. Мы не знали подробностей полета и впервые услышали об аварии. Радисты занялись перехватами экстренных сообщений.

Многие моссоветовцы были хорошо знакомы с Леваневским и его экипажем. Я подружился со штурманом этого экипажа Виктором Левченко во время Северо-восточной полярной экспедиции 1932–1933 годов; он летал на бортовом самолете парохода «Сучан». Энергичный, неизменно веселый, Левченко всегда активно участвовал в наших самодеятельных вечерах во время зимовки. Не хотелось верить, что он и весь экипаж Н-209 погибли. Но радиосообщения не приносили никаких обнадеживающих известий...

«Моссовет» продолжал идти полным ходом на юг. Шторм от норд-оста нагнал нас уже на подходе к Петропавловску, у мыса Кроноцкого. Огромные волны обрушились на пароход. Перед штормом я и боцман Леднев проверили крепление палубного груза, но волны оказались сильнее. Две огромные железные бочки с машинным маслом сорвались с места и с грохотом катались по кормовой палубе. Пришлось на время уменьшить ход. С риском быть смытыми за борт, матросы Андржеевский и Гаскевич вместе с боцманом поймали бочки и закрепили их. Я еще раз проверил крепление всего палубного груза, оно оказалось в порядке. Снова пошли полным ходом.

Но вот и Авачинская бухта. Здесь, под прикрытием берега, пароход не качало. Взошедшее солнце осветило крутые берега, покрытые яркой зеленью; лето было в разгаре. Рано утром 20 августа, когда мы вошли в ковш Петропавловского порта и подали швартовы, город еще спал. В 7 часов улицы ожили, появились пешеходы, машины, велосипедисты. У порта открылся газетный киоск. Около него вмиг выросла очередь [67] за «Камчатской правдой». Целая страница газеты посвящалась приходу «Моссовета». На видном месте была помещена статья А.П. Бочека о нашем рейсе, переданная еще с моря по радио.

Около 8 часов утра на причале собрались портовики, представители партийных и советских организаций, чтобы приветствовать моряков, впервые в истории мореплавания прошедших с запада Северным морским путем в небывало короткий срок. Ведь всего месяц назад «Моссовет» провожали в дальний путь мурманчане! Митинг был кратким. Гремел оркестр. Очаровательная девушка, представительница комсомолии, поднялась по трапу на борт и преподнесла капитану Бочеку огромный букет красивейших камчатских цветов. Я стоял рядом и заметил, что Александр Павлович был очень взволнован. Он поклонился и прижал букет к груди. Под звуки веселого марша сразу из двух трюмов началась разгрузка парохода.

Так завершился первый этап этого необычного рейса. Мы прошли 6900 миль, из них около 2800 по арктическим водам.

В разгрузке парохода кроме портовых грузчиков участвовали представители учреждений, рыбаки, комсомольские группы. Судовые лебедки гремели непрерывно. Палубная команда сдавала груз получателям и по мере освобождения трюмов производила осмотр бортов и льял. Трюмы оказались сухими — груз доставили в полной сохранности.