В эфире 'Северок' - [9]
Селихов встал, пожал мне руку. С минуту, не отрываясь, смотрел в глаза, потом сказал:
- Побудьте пока с радистами.
- Да, да, теперь можете идти. Отдыхайте! - сказал Мокроусов.
Когда я вышел из землянки, снег перестал падать, из-за тучи выглянуло солнце, и ветер легонько трогал ветки деревьев, стряхивая снег.
Встретил нас Вася Добрышкин. Пока мы тискали друг друга, прибежал Захарчук.
- В нашем полку прибыло! - переступив порог землянки, радостно воскликнул Михаил. - Здорово, что вы прилетели к нам! А как там батальон?
Я рассказал, что он почти весь участвовал в новогодней операции здесь, в Крыму.
- Разведчики говорили, что в районе Акмоная высаживался воздушный десант. Я тогда думал: не наши. Выходит, что наши, - задумчиво произнес Захарчук. - Мокроусову надо сказать...
Честно говоря, к Михаилу я питал антипатию: меня раздражала в нем вольность поведения и разговора со старшими.
А вот Вася Добрышкин - человек совсем другого склада. Его фамилия полностью соответствовала облику и нраву. Кряжистый, вроде сказочного Добрыни Никитича, Вася отличался выдержкой и неизменной доброжелательностью.
- Да, кстати, как тебе наш командующий? Приглянулся? - вдруг спросил меня Захарчук.
- А что можно узнать за пять минут? И почему он в штатском? У него хоть есть какое-нибудь звание?
- Есть. Все есть! - ухмыльнулся Михаил. - Алексей Васильевич Мокроусов удивительной судьбы человек. Еще в начале века участвовал в революционном движении в Донбассе. Потом ему пришлось долгие годы провести в эмиграции. Вернувшись в Россию в октябре семнадцатого, возглавил отряд моряков и захватил Петроградское телеграфное агентство. А в двадцатом командовал Крымской повстанческой армией, действовавшей в тылу у Врангеля. Затем воевал в Испании против фашистов. Вот какой у нас командир!
Да это еще не все. Ты послушай... - продолжал Михаил. - С первых дней войны Алексей Васильевич - на фронте, командовал полком. Но по просьбе Крымского обкома партии его откомандировали в Крым для организации и руководства партизанским движением. Вот так-то... А ты говоришь, есть ли у него звание! - закончил свой монолог Захарчук и ушел в штаб.
* * *
У нас подходило время выхода в эфир. Николай ежеминутно поглядывал на часы: он уже подвесил антенну и противовес, подготовил рацию к работе. Я быстренько составил радиограмму, в которой сообщил, что будем работать во втором партизанском районе, у майора Селихова.
В назначенное время Григорян связался с Большой землей. Сигналы радиостанции штаба фронта доходили почему-то слабо. При еле заметном вращении ручки настройки в наушниках была невероятная трескотня: она то затихала, то вновь вскипала.
Николай не просто слушал эфир, он жил всеми его разнообразными звуками, и это отражалось на чутком, подвижном лице Григоряна. Брови Николая то взлетали вверх, то озабоченно сходились. Когда далекие, но дорогие нам позывные заглушались другими станциями, уходили куда-то, Григорян непроизвольно наклонялся к рации, словно старался приблизиться к своему корреспонденту.
Наконец он настроился. В эфире будто осталась только одна морзянка: такая нужная, такая необходимая нам. Оператор передал, что слышит нас хорошо, и предложил принять срочную радиограмму. .Николай ответил, что к приему готов. И полились цифры, которые после некоторой обработки станут текстом приказа. Григорян спешил их принять и одновременно боялся пропустить хоть один знак, из-за чего потом может исказиться радиограмма.
А цифры все льются, льются... Только успевай улавливать их и записывать. Но Николай прекрасно справляется с этой работой.
Полученная радиограмма адресовалась нам двоим: начальник разведотдела фронта поздравлял нас с благополучным десантированием, с началом работы в штабе второго партизанского района и просил, чтобы в дальнейшем мы вели наблюдение за автомагистралью Симферополь - Феодосия.
* * *
В то время войска Крымского фронта держали оборону на Акмонайском перешейке, и фашисты беспрерывно подтягивали на этот участок свежие силы: готовились к наступлению на Керчь.
Партизанские отряды второго района помогали нашим войскам, сковывая 11-ю немецкую армию. Гитлеровское командование бросало на уничтожение партизан свои полки с приданными им всевозможными средствами усиления: артиллерией, авиацией, танками, подразделениями жандармерии и зондеркомандами.
Вот и сегодня партизанская разведка доложила, что со стороны деревни Айлянма (ныне - Поворотное) движется до роты противника. Партизанские отряды района тут же заняли оборону на высотах, образовав полукольцо. Вскоре от частой стрельбы лес наполнился сплошным гулом. Зажатые в клещи каратели заметались.
Бой длился недолго. Немногим гитлеровцам удалось унести ноги... Были взяты пленные. Партизанские же отряды жертв не имели: только два бойца из Кураковского отряда оказались ранеными.
На другой день Шишкин и Макринский ушли в Зуйские леса, а мы с Николаем обосновались при штабе майора Селихова. Землянку нам выделили рядом со штабной.
Вечером меня вызвал майор. Я пришел, доложился как положено. Селихов сидел на бревне возле своей землянки, опустив в задумчивости голову. Он поднял на меня колючий взгляд и сказал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».