В эфире партизаны - [32]

Макс Ронге, начальник разведбюро генерального штаба Австрии, в своих мемуарах не без основания утверждал, что служба радиоподслушивания оказывала хорошие услуги австрийскому командованию. С ее помощью определялись намерения русских, удалось настолько хорошо поставить учет неприятельских сил, что уже к концу октября 1914 года австрийцами была установлена точная дислокация русских частей, до дивизии включительно[17].

Насколько тонко может действовать разведка связи, видно из доклада капитана Плегера, сделанного на совещании немецких специалистов. Германскому командованию, говорил он, почти всегда удавалось узнавать заблаговременно о задуманных противником внезапных атаках. Подслушивая разговоры французов, немцы внимательно учитывали привычки и характерные упущения французских связистов. Путем тщательного сопоставления данных, особенностей диалекта, оборотов речи и т. п. они сумели выработать для каждой французской дивизии особый список примет, который сообщался всему фронту. Они знали всегда, когда та или иная французская часть снималась с одного и появлялась на другом участке фронта[18].

Спустя всего несколько лет разведчики эфира научились получать куда более обширные сведения. К моменту вероломного нападения на Советский Союз гитлеровская радиоразведка накопила огромный опыт. Она располагала высококвалифицированными кадрами, совершенными по тому времени техническими средствами. Ее органы имели стационарные и подвижные пункты. Первые занимались перехватом наших внутригосударственных и межгосударственных радиосвязей; вторые — войсковых и партизанских. Они действовали по определенным секторам.

Немцы с исключительной педантичностью вели наблюдение за работой наших раций и перехват наших передач. Нередко они извлекали из этих данных немалую пользу, в чем неизменно были виноваты мы сами. В начале войны, прямо скажем, некоторые командиры не скупились на открытые разговоры, использовали для важных передач переговорные таблицы радистов и другие двузначные коды. В войсках, особенно на переднем крае, прибегали и к совсем прозрачному засекречиванию: командира называли «хозяином», часть — «хозяйством», танки — «коробочками», минометы — «самоварами» и т. д. Все это было ничем иным, как самообманом.

Разгадывать подобные «коды» не представляло никакого труда. В июне 1942 года немцы сумели разобрать приказ, переданный по радио командиру батареи гвардейских минометов, — открыть огонь по деревне, как только в нее войдут фашисты. Враг, конечно, обошел деревню. В ноябре они узнали, что в Астрахань для одной нашей армии прибыло шесть пароходов с горючим. В декабре легко прочитали радиограмму, зашифрованную двузначным кодом, в которой перечислялись все дивизии и бригады, входившие в состав Н-ской армии.

Все это мы узнали от перешедшего на сторону партизан немецкого дешифровщика. Он на многое открыл нам глаза.

Работу неприятеля подчас облегчала и слабая обученность радистов. Однажды было установлено, что две армейские радиоточки часто передают друг другу сигналы настройки, предупреждают, на какой волне и какими позывными они будут работать. Понятно, что оба радиста имели низкую квалификацию и боялись «потерять» один другого. А вот того, что частый выход в эфир, излишние передачи позывных помогают врагу установить за ними слежку, они не учитывали.

Станции слежения противника отмечали даже такие детали, как настроение лиц, ведущих переговоры: веселое, угнетенное или возбужденное. От них не ускользали и, казалось бы, самые пустяковые мелочи. Радистка Мариана Флоря все свои передачи заканчивала радиолюбительским кодом «88», что означало «целую». Враг обратил внимание на эти неизменные поцелуи, летящие в эфир из его тыла. Лишь стечение счастливых обстоятельств спасло радистку партизанской разведки от провала.

Гитлеровцы упорно старались наладить подслушивание также телефонных и телеграфных переговоров. Они пытались подключаться к проводным линиям, использовать принцип индукции, то есть свойство переменного электрического тока возбуждать в соседнем, параллельно идущем проводе, такой же ток, но обратного направления. Подслушивание удавалось врагу как на линиях с нормальной звуковой частотой, так и на тех, что были оборудованы аппаратурой с высокой частотой («ВЧ»).

Главнейшим средством сохранения тайны и основным видом борьбы с неприятельской разведкой служит строжайшее соблюдение правил радиообмена, искоренение ничем не оправданных открытых разговоров, тщательное кодирование и шифрование передач.

Шифровальное дело насколько ответственно, настолько и сложно. Невзирая на усилия специалистов, достижения техники, и до настоящего времени никому не удалось создать такие шифры и коды, которые не поддавались бы раскрытию. Тем бережнее нужно к ним относиться, избегать шаблона и, что весьма важно, многословности, частой повторяемости.

Во время Великой Отечественной войны в силу различных причин порой приходилось пользоваться так называемыми простыми шифрами и кодами. К ним относятся все двух-, трех — и даже некоторые четырехзначные. Самым распространенным является двузначный. С его помощью составлялись, в частности, переговорные таблицы радистов. В них менялись лишь горизонтальные и вертикальные ключи. Значение же таблиц оставалось постоянным на весь период операции, а иногда на полгода.