В единстве разума и сердца - [7]

Несколько лет назад Чак, молодой фермер-виноградник на ранчо рядом с моим в Мендосино, рассеянно протянул руку к задней части действующей сеновязальни. Он почувствовал шок от поднимающейся вверх руки. Он отдернул руку и посмотрел на нее. Со странным отсутствием эмоций или тревоги он спросил, где его указательный и средний пальцы, их уже не было. Повернув руку, он увидел что два пальца висят на нитках кожи.

Во-первых, он ничего не чувствовал. Потом пришла боль, гремя изнутри, и он, наконец, понял, что два пальца были отрезаны. Сегодня, после многих операций, пальцы Чака прижились к его руке, но они безжизненны и постоянно напоминают ему о его аварии. Он может спокойно говорить об аварии, хотя другие съёживаются, просто думая об этом.

Почему же Чак сначала ничего не почувствовал и даже сейчас чувствует себя спокойнее, чем другие, вспоминая о страшной аварии? Потому что его нервная система, чтобы удержать его от перегрузки, временно вошла в шок и блокировала боль. Реакционный шок является весьма полезным. Поскольку Чак не чувствовал боли, у него было несколько секунд, чтобы понять то, что произошло и рационально действовать.

Онемение является естественной реакцией на травму. Временно избавляя нас от боли от раны, оно дает нам шанс убежать или принять важные для спасения жизни решения, которые мы не могли бы принять, если бы мы были ослеплены агонией и ужасом. Тем не менее, физическое онемение, что сопровождает физическую боль кратковременно. Оно длится недолго, обеспечивая короткий период анестезии перед приходом волны боли.

Онемение, что охватывает нас в результате эмоциональной боли, похоже. Физическая травма, как правило, происходит в единственном числе, в инциденте события и онемение, которое она вызывает, как правило, носит временный характер. Но в случае жестокости и эмоциональной травмы, когда они сохраняются, онемение переходит в хроническую форму. Мы выживаем в неуправляемой среде с постоянными психологическими травмами, создаем защитные механизмы - психологические стены, которые изолируют нас от болезненных эмоций и отделяют нас от пагубных людей и боли, которую они причиняют нам. Эмоциональная травма может быть вновь ярко испытана, когда мы вспоминаем то, что произошло. Эмоциональное онемение держит нас от необходимости переживать мучительные мысли, воспоминания или ночные кошмары. Это может звучать хорошо, но это компромисс, который может быть весьма проблематичным. Психологические стены, которые мы возводим для того, чтобы отделить себя от душевной боли могут стать постоянными, а также отделить нас от добрых, любящих людей и чувства радости, надежды или любви. То, что мешает нам чувствовать эмоциональную боль, может также помешать нам чувствовать эмоциональное удовольствие. Кроме того, эмоциональные стены, которые мы возводим, могут рухнуть в случае коллапса, и мы будем затоплены хаотическими, иногда разрушающими, сильными эмоциями.

Некоторые люди колеблются между онемением и патологически повышенной чувствительностью ко всем эмоциям. Обе эти крайности - формы эмоциональной неграмотности. Если эмоции отсутствуют или присутствуют слишком сильные эмоции, то они не выполняют свои мощные полезные функции.

Для устранения эмоционального ущерба важно, что нам будет разрешено неоднократно вспоминать травмы, которые вызывают наше отторжение и обсудить их с сочувственными слушателями. Но, как правило, мы не обсуждаем и не оправляемся от таких травм. Вместо этого, мы просто привыкаем к состоянию эмоционального онемения или хаоса.

Эмоциональные травмы, такие как злоупотребления родителей или алкоголизм часто окутаны позорной тайной и не получают возможности "выговорить" их. Эмоциональные травмы повторяются потому, что мы не знаем, как избежать оскорбляющих, жадных, легкомысленных и эгоистичных людей, которые их вызывают. Вместо этого, мы по-прежнему взаимодействуем с ними и повторяем модели эмоционального насилия. Вот почему эмоциональные травмы всю жизнь, скорее всего, накапливаются и гноятся в темных закоулках души, парализуя эмоциональное здоровье жертвы.

Годы моих наблюдений убедили меня, что не только страдающие тяжелым посттравматическим стрессом, но и большинство из нас, живут в состоянии постоянного эмоционального шока. Постоянно усиливаются повторяющиеся болезненные переживания и мы теряем связь с большинством наших чувств. Мы забываем травматические события, не помним, что мы чувствовали, и не знаем никого, кто будет нас слушать терпеливо и сочувственно достаточно долго, чтобы все это рассортировать. Следовательно, мы идем по жизни с эмоциональным наркозом, с большинством наших чувств запертых в наших сердцах, постоянно разочарованы усталым и невосприимчивым миром.

Конечно, не все из нас вырастают в среде домашнего насилия или у родителей-алкоголиков. Но даже банальные взлеты и падения зрелого возраста и переживания наших обыденных жизней могут быть весьма болезненными и привести в определенной степени самозащиты к онемению. Эмоциональные потрясения начались в раннем детстве и продолжаются в течение нашей жизни. На нас кричали во время увлекательной игры ("Можешь ли ты заткнуться на минуту?"). Или нас оставляли, когда мы боимся ("Ты можешь быть выше этого"). Наши родители могли бороться или просто игнорировать друг друга. Мы били или насмехались над другими детьми, иногда даже теми, кого мы считали своими друзьями. Мы капризно искали козла отпущения или жестоко оскорбляли других.