В дыму войны - [62]
Митинги вступают в новую фазу.
Тревогой и страстью наливаются речи ораторов.
От общих суждений переходят к конкретным предложениям.
Камень преткновения всех партий – война.
Монархисты и черносотенцы, кадеты с «подпольным стажем», эсеры и меньшевики провозглашают:
– Война до победного конца!
Буржуазная публика этот лозунг одобряет.
Солдаты, особенно побывавшие на фронте, ругаются:
– Сами поезжайте на фронт!
– Не желаем воевать!
Солдаты симпатизируют большевикам.
Людям в измызганных шинелях самый близкий лозунг – четкий лозунг большевиков:
«Мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народностей».
Солдаты все знают, что большевистский лозунг о войне означает немедленное прекращение войны. Популярность большевиков неуклонно возрастает. В предстоящих выборах в учредительное собрание пятнадцатимиллионная армия, вероятно, опустит шары в большевистскую урну. И, если в учредительном собрании большевики окажутся в меньшинстве, армия поднимет на штык этого «хозяина» земли русской.
Недавно в Ботаническом саду митинг закончился дракой. Солдаты свистят, улюлюкают ораторам, призывающим воевать «до победы».
Сторонники войны и офицеры, переодетые в штатское, травят солдат.
– Семечками торгуете!
– Папиросками спекулируете!
– Без поясов по городу ходите!
– Хлеб казенный жрать мастера, обмундирование требуете, а воевать за вас Александр Сергеевич Пушкин должен?!
– Изменники!
– Свободу продаете!
– Не свободу им, а кнут хороший надо!
Солдаты, не искушенные в логике и диалектике, отвечают ядреным окопным матом.
Кавалерийский офицер-неврастеник вчера ударил солдата-гвардейца ладонью по щеке.
Началась баталия.
Солдатам на помощь прибежали рабочие близлежащих заводов.
Офицеров, буржуев, сторонников войны изрядно помяли и выгнали из сада.
Через полчаса митинг открылся снова. Ораторы провозглашали:
– Долой войну!
Слушатели горячо аплодировали и кричали:
– Правильно!
– Согласны!
Жаркий полдень.
Митинг в саперном батальоне.
На открытом воздухе в обширном дворе распластались живописные группы разомлевших от зноя солдат.
В центре двора маленький столик под красной скатертью. На столике графин с водой, колокольчик – бутафория и реквизит митинга.
Тут же примостилась сбоку опрокинутая вверх дном бочка из-под сельдей. Это – трибуна.
Ораторы все «социалисты», но «разных толков»: народные социалисты, меньшевики и социалисты-революционеры.
Все на войну напирают: «Нужно разбить Германию».
Настроение солдат-сапер колеблющееся.
Наговорились.
Меньшевики предлагают на голосование свою резолюцию, эсеры и энэсы – свою.
Потом меньшевики и эсеры объединили свои резолюции в одну, «чтобы не разбить голосов».
Резолюция, вероятно, прошла бы.
Но из толпы слушателей к ораторской бочке напористо продирается широкоплечий степенный бородач-сапер. Просит слово «по поводу резолюций».
Командир батальона топотом совещается с ораторами.
Бородача уже заметили солдаты. Со всех уголков двора ему приветливо улыбаются и кричат:
– Степаныч, не подгадь!
– Дать высказать свою мнению Степанычу!
Бородач получает слово и лезет на бочку.
Тишина. Солдаты вытягивают нетерпеливо шеи.
– Свой. Что-то скажет? Вдруг обремизится?
Окающим поволжским говорком размашисто и уверенно начинает он речь:
– Товарищи! Нам вот просветители наши и учителя предлагают резолюцию по военному и политическому вопросу принять. Что же! Мы не прочь от этого. Резолюции – дело хорошее. Только как же мы будем принимать эту резолюцию, когда от большевистской партии оратора не было и резолюции нет.
Энти резолюции хороши, а може, болыневицкая еще лучше? Може, она нам в самый раз будет? Тады как?
– Большевики были приглашены на митинг, – громко кричит председательствующий за столиком офицер. – Сами не захотели придти. Не хотят, значит…
– У большевиков кишка тонка, – острит какой-то задира, не видимый в толпе.
Толпа густо шипит в знак протеста.
Бородач машет рукой, призывая к порядку. Любовно оглаживает широкую, распустившуюся под ветром бороду.
– Помолчите, товарищи, одну минуточку. Сейчас я закончу. Большевики были приглашены – это справедливо. Но почему не явились?
Он делает паузу, как бы ожидая ответа со стороны аудитории. Застыл в любопытстве устланный телами солдатскими двор.
Обведя всех глазами, громко и отчетливо говорит бородач:
– Большевики не могли придти потому, что они члены рабочей партии. Почти все они днем заняты на работе. Вечером будет у нас представитель большевистского комитета, сделает нам свое разъяснение. Тогда и резолюции принимать будем.
Разрядилось напряжение. Тяжело дышат распаренные тела.
– Правильна! – гудит по рядам.
– С ентова и начинать надо было!
Бурным всплеском сочувственных аплодисментов солдатская масса снимает с трибуны своего оратора, и когда он проходит по рядам, вслед ему летят десятки теплых, ласковых слов.
За объединенную резолюцию меньшевиков и эсеров поднимается несколько рук. Против – три тысячи.
Призваны в армию все бывшие городовые жандармы. В наш батальон две сотни их влили. На дворе с ними ежедневно занимаются шагистикой, ружейными приемами.
Пузатые, краснокожие, раскормленные, точно быки, с чудовищными усами они так мало похожи на солдат военного времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.