В двух километрах от Счастья - [3]

Шрифт
Интервал

На смотре ей присудили первую премию — радиоприемник «Родина». Это такой батарейный приемник для сельской местности. Очень плохой. Фролов, как радист, при других обстоятельствах презирал бы подобную бандуру. Но это ж премия. И «Родина» стояла на главном месте — в спальне, под картиной «Охотники на привале».

Марксина всегда ставила на приемник свой медицинский чемоданчик. Она ведь работала. В медпункте. Сестрой. Другие офицерские жены сидели дома. Даже Леля со своим искусствоведением (один раз, правда, она читала лекцию на тему «В человеке все должно быть прекрасно»), А Марксина работала. Она вообще-то по специальности химик-лаборант. Но тут переучилась на медсестру, чтоб не сидеть дома, не терять своего лица.

И при всех своих громадных достоинствах она его почему-то любит, считает главой семьи и всегда с ним советуется: «Мы вот так-то и так-то сделаем. Правильно, Сава?» И он говорит: «Правильно».

А тут потерял Савелий равновесие духа. Марксина к нему и так и эдак, никак не может добиться: в чем дело? А внешне жизнь текла по-прежнему: напряженная и по-своему красивая служба, клуб, где показывали кино и плясали заезжие ансамбли, прогулки с ребятами, когда вдруг случалась хорошая погода. Только одна новость: половину офицеров перевели в другие места, более легкие.

Юре Мартыщенко, как всегда, повезло, и он попал для дальнейшего прохождения службы на юг. Оттуда вдруг прибыл по почте без всякого конверта твердый, шершавый зеленый лист с закрученным хвостиком.

— Магнолия, — сказала Марксина. — Какая прелесть!

Прямо на этом листе был написан адрес, тут же была наклеена марка и оттиснуты штемпеля.

— Юг, — сказала Марксина и зажмурилась.

Потом пришло настоящее письмо С. П. Фролову (лично). В нем сообщалось, что живется подходяще и во всем порядочек полный. Город хороший, и, кроме того, много отдыхающих интересных женщин из Москвы и Ленинграда. В него, Юру, с ходу влюбилась одна отдыхающая из санатория Совета Министров. Она научный работник, кандидат исторических наук. И у нее возникло к нему очень сильное чувство. Вчера, например, она сказала: «Юра, ты бог!» А дальше в письме были стихи:

Ах, море Черное,
Прибой и пляж!
Там жизнь привольная
Чарует нас.

Савелию стало грустно. И не потому, что Юра так замечательно устроился на юге. В конце концов, и он мог бы попроситься. Его бы перевели, как положено, — он уже давно служит здесь. Но, откровенно говоря, он сам не очень рвется. Привык, и потом — здесь больше платят, дают надбавку на климат, а при большой семье это существенно. И еще — здесь никто не может сказать, что Савелий «кантуется».

Совсем другое его расстроило. Вот эти слова отдыхающей — кандидата исторических наук. Никогда в жизни никто не говорил Савелию таких слов. И, наверно, уже не скажет. Определенно не скажет. Какой он бог? Да и зачем ему, собственно, быть богом? Совершенно незачем. Это глупости, а вот поди ж ты, грустно.

Но потом наступило время, когда Савелий о подобных тонкостях и думать забыл. Прошел слух о демобилизации. Полковник, приезжавший из округа, намекнул майору Щукину, — мол, ожидается такое мероприятие в порядке борьбы за мир. Всем было ясно, что кому-кому, а Фролову, дожившему до седин в старших лейтенантах, погон не сносить. И майорша Леля сочувственно обнимала Марксину: «Родная вы моя, как же вы теперь будете?»

— Ничего, — отвечала Марксина. — На Волге будем жить, на моей родине. Живут же люди в гражданке. Большинство населения живет в гражданке — и ничего.

Могло показаться, что ее это совершенно не волнует. Как раз в самые тревожные дни она надумала послать письмо министру здравоохранения. У нее были важные медицинские мысли.

Ночью, в постели, Марксина говорила мужу, печально глядевшему в потолок:

— Это дикое варварство. Понимаешь, Сава, они выпускают стрептомицин по миллиону в бутылочке. А мы колем чаще всего двести пятьдесят тысяч или там пятьсот тысяч. И приходится остаток выбрасывать. Представляешь, Сава?

— Представляю, — отвечал он и возвращался к своим невеселым мыслям: как ему все-таки не везет, вот он горит даже на борьбе за мир. Он любил армию с ее непростым, умным порядком, с ее высокой задачей. Он любил своих товарищей, может быть, больше, чем они его. Он любил свою радиостанцию. Он только себя не очень любил. Но без армии он будет совсем никто.

— Я прямо так и пишу, — горячилась Марксина. — Это преступление. Неужели ж вам не ясно? Даже мне ясно. Ведь им, этим из медицинской промышленности, план хочется перевыполнить. А план идет в миллиардах кубиков, а не в количестве бутылочек. Вот они и гонят в больших дозах. Ради своих мелких интересов такую подлость делают. Правильно я говорю?

— Правильно, — рассеянно соглашался он. А может, еще пронесет, сколько уже демобилизаций было — и обходилось.

Не пронесло. Хотя он даже гадал по газете: кто больше возбуждает дел о разводе, мужчины или женщины? Если мужчины — пронесет, если женщины — демобилизуют. Вышло, что мужчины (задумка была беспроигрышная). И все-таки его демобилизовали.

До Хабаровска ехали пароходом. Оттуда восёмь суток поездом, через всю страну. Ребята с утра до вечера торчали у окон. Тайга, тайга, чернота прибайкальских туннелей, вдруг зарево вполнеба, — завод, еще завод и еще. Большущий новосибирский вокзал, которым почему-то полагается восторгаться. Когда проезжали Урал, весь вагон не спал до трех часов ночи в ожидании славной станции Кунгур. На этой станции продают гипсовых псов с глазами как блюдца, гипсового Васю Теркина, играющего на гармонике, и туфельки из горного льна, которые при желании можно повесить на стенку.


Еще от автора Илья Зверев
Защитник Седов

Рассказ из одноименного сборника и послесловие Бенедикта Сарнова. Советский Писатель, 1990 г.


Второе апреля

Писатель Илья Зверев  умер,  когда ему  не  исполнилось и  сорока  лет.Произведения  его исследуют широкие пласты жизни нашего общества пятидесятых и первой половины шестидесятых годов.В  повестях  «Она  и он», «Романтика  для  взрослых», в  многочисленных рассказах, в публицистических очерках  писатель  рассказывает о людях разных судеб и профессий. Его герои — крестьяне, шахтеры, школьники. Но о чем  бы ни  шел  разговор,  он  всегда одинаково  важен  и интересен  читателю:  это разговор о мужестве и доброте.Прекрасное качество пера Ильи Зверева — отсутствие какой бы то ни было назидательности,   скучного   поучительства. Писатель   пишет   интересно, увлекательно и весело.Собранные воедино произведения, публиковавшиеся прежде в разных книгах, позволяют читателю с особенной полнотой ощутить своеобразие творчества Ильи Зверева.


Чрезвычайные обстоятельства

Повесть из альманах «Мир приключений» 1957 (№ 3)Для старшего возраста.Рисунки И. Вусковича.


Трест имени Мопассана и другие сентиментальные истории

Опубликовано в журнале «Юность» № 10, 1963Рисунки Б. Косульникова.


Рекомендуем почитать
Безумное благо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Реквием о себе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Одиночество длиною в жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Перистая Женщина, или Колдунная Владычица джунглей

Уходящее корнями в самобытный йорубский эпос творчество Тутуолы с трудом укладывается в строгие жанровые рамки. И тем не менее рискнем сказать: опять сказка, и опять многое поначалу похоже на абракадабру, хотя совсем таковой не является.На протяжении десяти вечеров народ Абеокуты поет, танцует, пьет пальмовое вино и слушает рассказ своего вождя о приключениях его молодости. Временами комичный, временами гротесковый – а в целом до удивления причудливый, этот рассказ по насыщенности действием и перемещениями героя в пространстве чрезвычайно близок плутовскому роману.


Поезд. Общий Вагон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Maserati» бордо, или Уравнение с тремя неизвестными

Интриг и занимательных коллизий в «большом бизнесе» куда больше, чем в гламурных романах. Борьба с конкурирующими фирмами – задача для старшего партнера компании «Стромен» Якова Рубинина отнюдь не выдуманная, и оттого так интересна схватка с противником, которому не занимать ума и ловкости.В личной жизни Якова сплошная неразбериха – он мечется среди своих многочисленных женщин, не решаясь сделать окончательный выбор. И действительно, возможно ли любить сразу троих? Только чудо поможет решить личные и производственные проблемы.