В движении вечном - [149]
— Так, так! — кивнула согласно она, и вдруг сказала вскользь, словно по ходу, с легкой улыбкой:
— Я слышала, Горанский уже и на пятерки претендует?
Как бы между прочим сказала, без малейших вопросительных интонаций, как о самом обычном и даже как о чем-то само собой разумеется, Именно сказала так, а не спросила, словно ответа и не требовалась. Блеснув глазами, Игнат тоже только едва заметно улыбнулся в ответ. Он вдруг что-то почувствовал, и все разом поднялось в душе его…
— Но вы понимаете, конечно, ваше положение, — говорила на другой день очень серьезно Галина Максимовна, когда Игнат с написанным ответом на листке приготовился отвечать. — Чтобы получить желаемое, вам сейчас надо на десятку с плюсом ответить.
Игнат молча и тоже очень серьезно кивнул в ответ. Что ж, как раз вот это было сейчас очень даже понятно. А дальше… А дальше! — такого экзамена не было ранее, такого экзамена он не припомнит и впредь. Это был бенефис, это было соло, это был в подлинном ответ смысле на едином дыхании. На едином дыхании, но теперь наяву, и даже в куда большей степени, чем в тех самых его прежних известных бесчисленных воображаемых триумфальных представлениях.
По билету без остановки единой и без заиканий, только «да-да» и поощрительные кивки по ходу ответа. Далее… далее последовали вереницей нескончаемой дополнительные.
Сколько их всего было?
Может, десяток, а может, и более, не сосчитать, но здесь это фактор как раз третьестепенный, а суть в том, что и здесь на едином дыхании. Вопрос — ответ, вопрос — ответ! — и так до конца, до конца самого без единой малейшей запиночки.
И слова, слова напоследок. Те слова, что он запомнил на целую жизнь:
— Ну вот, дождалась и я, наконец, счастьица… Горанский мат-анализ выучил!
Итак.
Помимо известных физических законов материального Мира существуют законы Мира иного, духовного, действующие также с вполне осязаемой точностью. Несмотря на кажущееся принципиальное различие, основополагающий фундамент у обоих Миров общий, и это позволяет проводить глубокие обобщающие аналогии, бросая взгляды дерзновенно, пытливо из океана привычного в океан призрачный, касаясь краешков едва, как травянистого берега суши убогая глупая пиявка.
Вследствие одной из таковых аналогий, как далеко не каждому на земле этой дано видеть и понимать даже самые простые законы физические, так, тем более, далеко не каждому дано видеть и чувствовать законы духовные, хоть начертаны они тысячелетия назад, начертаны скрижалями письменно в Книгах, начертаны с предельной ясностью и четкостью.
Да, да, вы правы, духовных ушей не имеющие, вы совершенно правы. На языке математических знаков и формул мы говорить здесь не можем. Нам не дано заглядывать в души людские с цифирью абстрактной, отмечая с лабораторной конкретикой на временной диаграмме событий падения, взлеты, зигзаги… Падения, взлеты, зигзаги, как отклик естественный бывшего и как начала того, что еще предстоит.
Но у нас есть руководства по жизни, записанные в Книгах, есть на виду судьбы тех, кто историей послан, есть судьбы близкие рядом, и есть! — есть одна судьба в точности, где нет тайн, ни малейших.
Надо только быть искренним. С самим собою, хотя бы.
А иногда, коль так выпало, и со всем миром.
— Отличник, отличник! — такими вот восклицаниями встретил Игната после каникул Серега Гончар, улыбаясь даже изумленно как-то.
Они не виделись ровно две недели, и за это короткое время происшедшая так скоро перемена представилась гораздо контрастней. И как? — как же было не изумляться приятелю с заметной досадой и завистью: «Еще полгодика назад одна компания, а сейчас… отличник, отличник!»
Правда, отличник-то Игнат был не круглый, а только наполовину, но, как известно стакан можно считать как наполовину пустым, так и наполовину полным, и в данном случае куда более подходящим вариантом виделся именно последний. Очень уж неожиданным, триумфальным, победным выдался для окружающих недавний пятерошный взлет на последних двух математиках.
Где теперь было отчаяние, та вздыбленная, жгучая, неотступная волна?
Да, да, она еще была, она еще не изгладилась в совершенно гладкую плоскость, она еще порой бередила досадливо. Но — только лишь изредка, коротко. А переполняла сейчас полностью волна иная, со стороны противоположной эмоциональных градаций: он сделал! — сделал это, он совершил. Он добился главного, он встал решительно, твердо на необходимую важнейшую ступень, откуда теперь покорение дальнейших желанных высот есть не что-то эфемерное, призрачное, а есть самое естественное следствие последующих хорошо понятных действий. И это был новый гребень, а вернее сказать очередной гребешок, гребешок возвышающий в океане безбрежном его судьбы. Гребешок новый, пускай и особо памятный, но лишь очередной, преходящий в череде неисчислимой ушедших и новых грядущих, разговор о которых еще впереди.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.