В доме нашей любви - [35]

– Мистер Эймс!

Бенджи пожал руку старика.

– Я тут подумал, – сказал тот, любуясь заливавшимся Бо, – зачем нам эти формальности? Мы практически семья.

Маленький Бо с нетерпением тянулся к Бенджи, выкрикивая:

– Та! Та! Та!

– Привет, приятель! – Бенджи взъерошил мягкие волосики сына и поцеловал его в пухлую щеку. Бо захихикал от удовольствия.

Бен повернулся к мистеру Эймсу. Он знал этого человека всю жизнь и всегда называл мистером Эймсом. Они не были настолько близки, чтобы звать его «дедом», как Слоан. И конечно, он не собирался называть его по имени.

– Хотите чего-нибудь, сэр? – спросил Бенджи, направляясь к бару и мечтая как можно скорее остаться одному.

– Только пару ответов на пару вопросов, – сказал Аттикус Эймс, уклоняясь от ручек Бо, который норовил ухватить его за бороду.

– О чем?

– Каковы твои намерения по отношению к моей внучке? – спросил старик. – Я не вмешивался, потому что Слоан и Эбби попросили меня об этом, но прошел уже год. Мне интересно: моя внучка достаточно хороша, чтобы жить с ней, но недостаточно хороша, чтобы ты на ней женился?

Слоан, очевидно, не рассказала своему деду о предложении, которое он сделал год назад. Но если уж она ему не сказала, то и Бенджи не собирается.

– Мистер Эймс…

– Ты был очень щедр к нашей семье, и я ценю все, что ты сделал для нас. Ты вроде бы хороший человек и хороший отец. И я вижу, что у тебя есть чувства к моей внучке. Но я не собираюсь просто стоять в стороне, глядя, как ты используешь Слоан, а потом выбросишь ее.

Меньше всего Бен был настроен сегодня еще раз выяснять отношения, но теперь он разозлился.

– Я не использую Слоан и не собираюсь бросать ее. Я всегда ценил ее и считал фантастической женщиной.

Старик опустил глаза.

– Я не всегда был хорошим дедом, но не потому, что не любил внучку. Я хотел самого лучшего для нее, но только все портил. Я извинился перед Слоан за это.

Аттикус снова сел, словно это короткое признание тяжелым грузом легло ему на плечи.

Ливви вошла в комнату с Бейли на руках. Бенджи поцеловал дочь и попросил Ливви унести двойняшек в их комнату, чтобы они с мистером Эймсом могли спокойно поговорить.

Но когда дверь за ними закрылась, Аттикус Эймс вдруг сказал:

– Слушай, я не должен был этого говорить. Это не мое дело, и мне очень жаль.

Бенджи сел на диван рядом со стариком.

– Я ж не дурак, – продолжал тот. – Я понимаю, кто я такой. И кем я был. Я чуть не потерял и Слоан, и Эбби. Но я рад, что у меня есть шанс хоть что-то исправить, – добавил он с болью и надеждой. – Только это и поддерживает во мне жизнь. И это все благодаря твоим детям. Они дали мне шанс наладить отношения с внучкой.

– Я благодарен вам и Эбби, что вы с самого начала поддержали нас без всяких оговорок. – Бенджи опять с тяжелым сердцем подумал о своей семье. – И я рад, что у двойняшек есть такой прадедушка.

– Я вижу, что ты любишь своих детей, и надеюсь, что ты любишь мою внучку.

– Люблю, – печально признался Бен.

– Но? – спросил старик, ткнув пальцем в грудь Бенджи. – Что у тебя там такое, сынок?

Бенджи глубоко вздохнул.

– Иногда мне кажется, что все это не нужно никому, кроме меня.

– Ты думаешь, что не нужен Слоан? – недоверчиво спросил Аттикус. – Как ты думаешь, почему она с тобой?

Бенджи пристально посмотрел на старика.

– Да, ты человек с деньгами и можешь дать моей внучке все, что она захочет, – признал тот. – Но Слоан никогда не интересовали деньги. Если бы она не хотела быть с тобой, ее бы здесь не было. И если бы ты не был ей нужен, ты бы тоже это знал.

– А если в ее интересах заставить меня поверить, что я ей нужен? – горько спросил Бен. Хоть он и защищал Слоан от Паркера, но не мог выкинуть его слова из головы.

– Не знаешь ты ее, – коротко бросил Аттикус, вставая и направляясь к дверям.

Бен вскочил.

– Я знаю Слоан. Она и дети – главное в моей жизни. Но трудно игнорировать обстоятельства. Да и люди говорят…

– Люди говорят? – в ярости повернулся к нему Аттикус. – Я считал, что ты сильный человек, который выше сплетен. Очевидно, я ошибался. Если ты способен хоть на минуту допустить, что Слоан способна на такой обман… – Он провел рукой по редким седым волосам. – Что ж, тогда, может быть, вам надо разойтись. И чем скорее, тем лучше для Слоан. Пока она окончательно в тебя не влюбилась.

– Мистер Эймс! Аттикус! – Бенджи догнал его на крыльце и схватил за плечо. – Я правда люблю Слоан и хочу быть с ней.

Старик обернулся и посмотрел Бенджи в глаза. Выражение его лица смягчилось.

– Тогда позволь дать тебе пару советов, сынок. Не повторяй моих ошибок. Пока ты раздумываешь, любишь ли ее, она может не выдержать и уйти. И не пытайся контролировать ее. Потому что тогда она будет сражаться с тобой за каждый шаг, а кому нужна такая жизнь?

С этими словами он надел бейсбольную кепку на голову, сел в грузовик и уехал.

Его слова весь вечер не выходили у Бена из головы. Он снова и снова прокручивал их в уме, сопоставляя с другими разговорами прошедшего дня. Одно было совершенно ясно: ему со Слоан нужно было объясниться. И он не мог дожидаться, пока она вернется.

Слоан накинула халат и поспешила к двери, в которую кто-то настойчиво стучал. На бегу она посмотрела на часы – полпервого ночи. Что-то случилось. Она распахнула дверь.