В действующей армии - [51]

Все они стремятся назад, на поле брани и, по словам врачей, надоедают просьбой отправить их обратно в часть.

— При возможности, конечно, исполняешь это желание, но есть раненые, для которых это немыслимо, а между тем они только и живут этою мыслью, и отказ волнует их…

В обоих госпиталях штатные сёстры из московской общины сестёр милосердия «Утоли моя печали», но кроме того, есть и сёстры-добровольцы из дам местного высшего общества, Н. М. Конге, жена подполковника, изящная Л. П. Лазаревич, дочь генерала, начальника местного инженерного округа, г-жи Логинова и Мезенцова.

Л. П. Лазаревич, несмотря на юные годы, несёт службу человеколюбия наравне со штатными сёстрами милосердия, а г-жа Мезенцева обрекла себя на заведование кухней для офицерских бараков, что является более чем мучительным при невыносимо жаркой погоде.

Доктор А. Г. Делятицкий любезно указал мне на несколько действительно интересных оперированных больных.

Произведённые им операции доказывают, что доктор очень искусный хирург.

Вот рядовой 36 сибирского восточного стрелкового полка Иван Анисимов.

Он в сражении под Вафангоу был ранен пулею в лоб с разрушением левой глазницы, перенёс тяжёлую мозговую операцию.

Д-р Делятицкий вынул разрушенную глазницу, и теперь левый глаз раненого находится лишь в мякоти, а между тем раненый видит и в настоящее время настолько поправился, что сидит, читает и ходит.

Голова его, конечно, забинтована, но заживление идёт в полном порядке.

Доктор показал мне кости глазницы Анисимова, которые хранятся у него в спирту.

Другой, тоже раненый при Вафангоу, рядовой 34 восточносибирского стрелкового полка Шифиунин.

Ему шрапнелью пробило череп, образовался мозговой нарыв, пришлось сделать операцию черепа — вскрытие нарыва и выпуск гноя.

Операция удалась в совершенстве.

Любопытный экземпляр раненого не шрапнелью, не пулею, а головой своего товарища, представляет из себя рядовой Степан Меньшенин.

Он так стукнулся головой о голову своего однополчанина, что проломил себе темя.

Голова товарища осталась цела.

Последний, вероятно, имеет право, подобно фонвизинскому Скотинину, ударившись со всего размаху о каменные ворота, спросить: «Целы ли ворота?»[18]

Много совершенно оправившихся солдатиков раненых в грудь и в живот навылет.

Но это всё раны пулевые — в данном. случае надо отдать справедливость японским пулям: они или убивают наповал или пронизывают насквозь, не засоряя раны.

Впрочем, за последнее время японцы стали употреблять пули более крупного калибра и даже надрезанные, разрывные, так называемые «дум-дум».

Самый большой процент поранений в ноги, иногда с раздроблением костей.

Много переломов ног от пуль и шрапнелей, а также от упавших на ноги двуколок.

Все эти раненые ходят тотчас по наложении повязки при помощи аппарата доктора Валковича.

Это очень несложный деревянный аппарат, позволяющий однако раненому передвигаться с места на место, не препятствуя процессу срастания костей, и облегчающий уход за ним.

С такими аппаратами много раненых бродят по баракам.

— Процесс заживления сквозных пулевых ран в грудь и в живот идёт чрезвычайно быстро, — сказал мне в другом бараке того же госпиталя д-р Э. В. Ланда-Безверхий из Киева.

При этом он указал мне на раненых 11 роты 12 восточносибирского полка Севастьянова и 5 роты 11 восточносибирского стрелкового полка Пичугина.

Оба ранены под Тюренченом.

Севастьянов в левое подреберье, причём пуля вышла в спине, около позвоночного столба, а Пичугин навылет в грудь.

Оба в настоящее время совершенно оправились.

— Пользуетесь ли вы при операциях лучами Рентгена? — спросил я.

— Увы, нет! Рентгеновский аппарат, и то неполный, только рентгеноскоп, без рентгенографа, есть в местной железнодорожной больнице. Мы же всё ещё ждём переносных рентгеновских аппаратов для двух кабинетов, но до сих пор их не получали…

Я невольно вспомнил петербургского д-ра Добрянского, который ещё в начале мая возбуждал вопрос о необходимости рентгеновских аппаратов.

Любопытный больной лежит в одном из бараков того же 2 сводного госпиталя.

Это вольноопределяющийся, сын недавно умершего адмирала Иениша — Константин Иениш.

У него солнечный ожог спины, полученный на биваке.

Вся спина ещё и теперь светло-бурого цвета.

Интересная операция черепа произведена д-ром М. Я. Хоршаком рядовому тобольского полка Леониду Шибанову.

Интересна самая личность этого солдата — он пошёл на войну охотником за своего родного брата, а до поступления в ряды армии был послушником в монастыре.

У него пулевая рана за правым ухом, причём пуля проломила ему череп с вдавлением осколков костей.

Пришлось сделать трепанацию черепа, вынуть осколки и часть мозговой ткани.

Раненый в настоящее время чувствует себя очень хорошо.

Заведуют другими бараками этих госпиталей д-ра Д. М. Шварц, М. Д. Гринберг и т. д.

С удовольствием констатирую, что с апреля месяца, когда стал функционировать 3 сводный госпиталь, из 2500 человек больных и раненых умерло всего шесть от чахотки.

Офицерский барак 9 сводного госпиталя помещается, как и другие офицерские бараки, в бывших офицерских квартирах, что придаёт ему более семейную и уютную обстановку.