«В дань старине, преданий полной…» - [3]

Старец седовласый с маленьким ребенком -

Внуком младшим, Ваней – крепят мотылей.

"А скажи мне, деда, отчего мы рыбу

Сколько не наловим – делим по частям,

И обратно в воду грузно опускаем

С первого улова часть добра волнам?

И зачем на воду – «пращуру»* какому -

Слово это слышал я от мужика,

Что ловил рыбёшку давеча; и видел

Как сыпнул мужик тот в воду табака?"

Улыбнулся деда, подмигнул лукаво,

Да погладил Ваню доброй пятернёй:

"Есть на свете, внучек, так чудес немало…

Есть и сказ о чуде, ждущем под водой.

Говорят, в озёрах, небольших, глубоких,

С мутной непрозрачной хладною водой,

На корягах склизких, тиною обмотан -

Плавает косматый страшный Водяной*…

У озёр подобных (с славою недоброй)

Люди редко бродят днём, а по ночам -

К ним душа живая близко не подходит,

Звери не крадутся, птицы не кричат.

В тишине глубокой сырости притихшей

Слышен хриплый хохот, уханье совы;

Да хлопки водицы лунной об ладоши…

На траве вдоль берега – мокрые следы.

Бьёт по водной глади; вылезет, чуть солнце

Скроется из виду, да взойдёт луна.

Целый день на дне по илу ходит-бродит,

Ждёт когда вернётся ночь и тишина.

В полдень светлый ясный, в мутных водах прячась,

Норовит схватить за ногу и на дно

Утащить решивших в омуте купаться.

Ночью на поверхность вылезет в затон.

Может у воды он – мельницы испортить,

Покрушить плотины, в воду скот загнать,

Оседлать корову, лошадь и телёнка -

И завязнут в тине…Боле не сыскать.

Оттого, Ванюша, сыплют рыболовы

«Дедушке»* на воду горстку табака:

Впрок хотят задобрить, попросить улова;

Угощают рыбкой с первого клевка.

Сторонятся больше тихих тёмных странных

Мутной жижей полных чёрных диких вод,

Тех, где днём и ночью – шорохи да всплески,

Где увяз навечно хмурый небосвод…"

Ласково поправил дедушка шнурочек,

Что мелькнул на шейке детской завитком,

Бережно упрятал Ване под рубаху

Крестик деревянный. Нос утёр платком…

"Главное, запомни, внучек: зря не надо

Мимо мест с нечистой славою ходить.

В Бога верь. Он – рядом. Светлые есть силы.

И тебя от лиха смогут защитить."

* «Пращур» – одно из названий Водяного

* «Водяной» –  в славянской мифологии дух, обитающий в воде, хозяин вод. Воплощение стихии воды, как отрицательного и опасного начала. Считается, что водяной живёт в омутах, водоворотах, в полыньях, на заброшенных водяных мельницах, под мельницами или шлюзами, на дне реки, где у него есть свой дворец. Из воды выходит редко; его любимым местом являются речные омуты, да притом около водяных мельниц. Водяной требует к себе уважения. Месть его заключается в порче мельниц, в разгоне рыбы, а иногда, говорят, он посягает и на жизнь человека. Водяные утаскивали людей себе на дно, пугали и топили купающихся.

Недоброжелательство водяного к людям и злобный характер этого беса выражается в том, что он неустанно сторожит за каждым человеком, являющимся, по разным надобностям, в его сырых и мокрых владениях. Он уносит в свои подземные комнаты, на безвозвратное житье, всех, кто вздумает летней порой купаться в реках и озёрах, после солнечного заката, или в самый полдень, или в самую полночь. (Эти «дневные уповоды» считает он преимущественно любимыми и удобными для проявления своей недоброй и мощной силы.)

* «Дедушко» – одно из названий Водяного. (Используемая литература: Максимов С.В. – Крестная сила: нечистая сила.М.:АСТ,1999)

__________________

Там, где русалки живут

Щебечут весенние воды;

Исчезли, подтаяв, снега.

И с новою силой природа

Покрыла травой берега.

Зелёным ковром застелила

Поляну вдоль устья реки.

Взветвились густые чащобы;

Мелькнули в цветах мотыльки.

Весною – земля оживает.

Весной, по поверью славян,

Все души ушедших всплывают

И бродят, легки, как туман…

А в недрах холодных глубоких,

Оттаявших медленных вод -

Ожил и заводит воронки

Русалок* немой хоровод…

Опасен, загадочен, ловок -

Погибель для путника взгляд

И норов подводных «шутовок»*,

Их песен и танцев обряд.

Печально плывут хороводы.

Прозрачен лик дев под луной…

И замерла тихо природа,

Ловя песен тягостный вой.

…На Троицын* день по селеньям

Звон служб пронесётся рекой.

Украсят дома и молельни

Ветвями берёз и травой.

Помолятся вновь об ушедших

И забранных лапами вод…

Начнётся в полях и пролесках

«Русальной недели»* отсчёт.

Оставив холодные воды,

До осени с Троицы дня -

Русалки рассыплются градом

По рощам, низинам, полям.

И, выбрав ветвистые ивы,

Берёзы, что клонятся в пруд,-

Качаться в ветвях, да аукать,

Петь песни друг с другом начнут.

«Неделю русалочью» рыщут

Вдоль берега и по полям:

Заблудших, потерянных ищут;

Забрать в своё царство хотят…

Но в тихих домишках, руками

Всезнающих старых селян -

Кресты нарисуют мелками:

Над окнами, дверью, в сенях.

В защиту от нечисти к избам

Полынь принесут и свечей,

С недели страстной припасённых,

Да ладан и вербы ветвей.*

Тепло и уют над домами.

А где-то в глубинах чащоб,

Играя с густыми ветвями, -

Русалок бредёт хоровод…

Присядут в траве под Луною,

Кубышки* вплетут в волоса…

И тихо кивают их вою,

В воде отражаясь, леса…

…И слышаться песни их будут

Среди потаённых прохлад,

Пока не наденет природа

Свой медный осенний наряд…

*Русалки – они же «шутовки», «берегини». По верованию славян – это людские дети, умершие некрещёнными; потонувшие девушки.