В черной пасти фиорда - [15]

Двое в надстройке

Подводная лодка приближалась к берегу, занятому гитлеровцами, до него было миль пятнадцать.

— До рассвета осталось четверть часа, — доложил штурман Ямщиков.

Мы строго придерживались правила: погружаться, не дожидаясь, когда заалеет полоска неба на востоке. Оставаться на поверхности моря в сумерки было опасно: самолета или корабля, находящихся в темной части горизонта, не увидишь, в то время как подводная лодка оказывалась в их поле зрения. Тут может и свой утопить — поди распознай.

Мы были уже на глубине, когда я заметил беспокойство старшего инженера-механика. Переговорив с дизельным отсеком, Горчаков доложил:

— Протекают газоотводные захлопки.

— И клинкеты не держат?

— Нет. Воды поступает много, приходится откачивать за борт.

Попробовали погрузиться поглубже в расчете, что захлопки прижмет давлением покрепче и вода перестанет поступать. Но это не помогло. Более того, течь на глубине усилилась.

— Что будем делать, командир БЧ?

Горчаков доложил, что осмотреть место протечки и, если потребуется, произвести ремонт можно только снаружи, в надводном положении.

Пришлось всплывать. Как только рубка показалась на; поверхности, я открыл люк и выбрался на мостик. Вслед за мной из люка выскочили сигнальщики, а также два моториста — Андрей Орлов и Николай Федин. У каждого из них на шкертиках, подвязанных к поясу, висели инструменты (чтобы не уронить за борт).

— Вас предупредили, что в случае появления противника лодка погрузится?..

— Так точно! — спокойно ответили мотористы и, соскочив на палубу, побежали в корму; открыв лючки, они нырнули в надстройку.

— Вы послали добровольцев? — спросил я Горчакова, поднявшегося на мостик.

— И да и нет. Я задал вопрос, есть ли желающие. И тут выяснилось, что хотят идти все. Тогда я выбрал кандидата партии Орлова, длинного, худого, и комсомольца Федина, маленького, верткого. Оба они отличные специалисты. Разрешите лично осмотреть место неисправности?

— Взгляните и немедленно возвращайтесь обратно.

— Есть.

А. Н. Горчаков прибыл на лодку еще в 1940 году, почти одновременно со мной. Он обладает обширными знаниями: окончил с отличием Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского, служил на подводных лодках, затем учился в Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова. Перед тем как прийти к нам, Горчаков плавал на «малютках», а теперь успешно осваивает управление механизмами большой лодки. Корабль знает, службу — тоже, подчиненными руководить умеет. Александр Николаевич — один из старейших на лодке членов партии, активно участвует в работе партийной организации. И то, что он вызвался осмотреть неисправность, мне нравится.

Погода нам благоприятствовала: ни сильного ветра, ни большой волны. Лодка двигалась малым ходом.

На мостик возвратился Горчаков.

— Захлопки в порядке, но они плотно не закрываются из-за нагара. Его надо снять, а прилегающие поверхности захлопок тщательно зачистить, — доложил он. И немного подумав, продолжил: — Нельзя ли остановиться? На «стопе» мотористам спокойнее работать, да и аккумуляторы не будут разряжаться.

— Нет. Корабль должен двигаться: без хода он беззащитен.

Как все же обеспечить наибольшую безопасность мотористов? Эта мысль не дает мне покоя. Размышляю: видимость полная, надводные корабли противника, если они появятся, обнаружим на большом расстоянии и отозвать матросов из надстройки успеем. Не страшна и вражеская подводная лодка: пока от нее уклоняемся, матросы прибегут на мостик и нырнут в люк. Хуже при стычке с авиацией, но не безнадежно. Гитлеровцы посылают на поиски лодок, как правило, одиночные самолеты-амфибии. Вооружение у них слабое, скорость небольшая — сможем отбиться. Для этого в рубке сосредоточен артрасчет. Другое дело, если появится группа самолетов, посланная на поиск союзного конвоя. Они могут сбросить против нас весь запас бомб и торпед. Вот тут-то и придется нырять под воду немедленно…

А тем временем Орлов и Федин, извиваясь между стальными балками, стойками, угольниками, выполняли в надстройке боевое задание. Теснота страшная. Протиснуться до захлопок невероятно трудно. В конце концов ребята приспособились: один спускался в узкую щель головой вниз, а напарник держал его за ноги. Но в таком положении долго не проработаешь, и они часто менялись ролями. Чтобы как-то вытащить человека за ноги наверх, затрачивалось много времени и сил. Нагар очищали скребками, а то и зубилом. Работа в тесноте (локти упирались то в одну, то в другую конструкцию) потребовала огромного напряжения. Матросы испытывали на себе холод от соприкосновения с мокрым металлом. Вдобавок их обдавало ледяной водой: накат волны, ударяясь о борт, проникал в надстройку, создавал веерообразный душ.

Экипаж с нетерпением ждал завершения работы. Это понимали Федин и Орлов. Но торопиться тоже нельзя, да и невозможно.

— Как у них дела? — спрашивает Герасимов.

— Скоро закончат, товарищ капитан третьего ранга, еще минут десять, — докладывает Горчаков.

Поглядываю на берег: он ясно виден, могут и нас заметить. Но для этого наблюдатели противника должны находиться на вершинах гор.