В черной пасти фиорда - [13]

Выгрузку закончили часа через два. Дед — так называли матросы норвежского патриота — спускается в шлюпку. Мы желаем ему и его друзьям-партизанам удачи в борьбе за освобождение своей родины.

Над бухтой два выстрела

Из фиорда мы вышли благополучно, а через несколько дней получили радиограмму с приказом вернуться в базу.

Ночь. На мостике на этот раз тихо. Попутный ветер равен нашей скорости. Яков Романович делится впечатлениями о рейде подводной лодки к норвежским берегам. Что ж, боевой поход действительно был успешным: все три задания выполнены. За экипажем теперь будет числиться уничтоженный транспорт противника. На трех наших минных постановках кто-нибудь да подорвется.

Хочется отметить одно важное обстоятельство: за время похода подводной лодки противник ни разу ее не видел и не слышал, не сбросил на нее ни одной глубинной бомбы, не произвел в ее сторону ни единого выстрела. Это означало, что экипаж лодки строго соблюдал одно из важных требований к подводникам — скрытность.

Бойцы и командиры за время похода получили хорошую закалку, стали опытнее. В воспитании экипажа большую роль сыграла партийная организация.

Новиков спускается вниз, а я продолжаю оставаться на мостике. Невольно вспоминается прошлое, так тесно связанное с настоящим. Ведь основы становления экипажа, его боевого мастерства закладывались еще до войны, когда лодка строилась. Изучать тогда ее устройство было благоприятно: машины и системы находились в открытом виде, на наших глазах укладывались кабели и трубопроводы; до всего мы легко добирались, облазили все уголки, знали лодку в совершенстве — не только где расположены те или иные приборы и механизмы, но и как они должны действовать. В экипаже проводились технические конференции и собеседования, устраивались строгие экзамены.

Для становления экипажа решающее значение имела боевая и политическая подготовка, проводившаяся на Белом море. Ее полный курс мы завершили учебными торпедными стрельбами, выполненными на «отлично». С включением лодки в состав бригады подплава Северного флота нас снова по всей программе строго проэкзаменовали. Кстати, в Баренцевом и Белом морях, во время зачетных упражнений, нам приходилось срочно погружаться в связи с налетами немецко-фашистской авиации. А это ведь тоже экзамен. Словом, твердое знание своего корабля, напряженная боевая подготовка и натренированность, глубокая вера в торжество нашего правого дела позволили экипажу удачно провести первые три похода в районы, где орудует враг.

…Кольский залив. Здесь даже от заснеженных скал веет теплом и уютом, а душа переполняется радостью — все тут свое, все так близко сердцу.

На рейде Полярного застопориваем ход. Артрасчет выскакивает из рубочного люка, спускается на палубу и занимает места у орудия. Ствол его высоко поднимается вверх, и над притихшей гаванью гремят два победных выстрела[13].

На пирсе нас встречают командующий флотом А. Г. Головко, член Военного совета А. А. Николаев, начальник политуправления флота Н. А. Торик, командир бригады подводных лодок Н. И. Виноградов, друзья, соратники по оружию. Обстановка, к нашему удивлению, более чем торжественная — гремит оркестр. Подводная лодка швартуется, схожу с корабля и докладываю командующему о выполнении всех трех боевых заданий.

Боевому походу после тщательного разбора была дана высокая оценка. Вскоре весь экипаж наградили орденами и медалями. Тогда и я получил свой первый орден Красного Знамени.

На коммуникациях врага

Напутствие командующего

В очередной поход мы отправлялись в конце января. Проводить нас прибыл на пирс командующий флотом.

А. Г. Головко был видным военачальником, у него было чему поучиться. Он обладал завидной способностью знать каждого командира подводной лодки, надводного корабля и чуть ли не всех летчиков военно-воздушных сил флота. И не просто держал в памяти фамилии. Командующего интересовали характер, боевые качества, способности офицеров. В душе я был бесконечно благодарен и ему и командованию бригады за то доверие, которое мне оказывалось. В море со мной никогда не посылался старший начальник — так называемый обеспечивающий. Возможно, учитывалось то, что и по служебному стажу (командовал лодками с 1936 года), и по возрасту (года на два обошел командующего) я был немолодым. Вице-адмирал, случалось, говорил: «Мы с вами флотские ветераны».

На этот раз командующий вместе с флагманскими специалистами обошел все отсеки лодки. Его кроме меня и командира бригады сопровождал также капитан 3 ранга Л. Н. Герасимов, назначенный к нам заместителем по политчасти.

Вице-адмирал со знанием дела вникал в вопросы боеготовности лодки, интересовался не только состоянием техники, но и жизнью экипажа, его питанием, культурным досугом. Это располагало к душевному разговору. В первом отсеке А. Г. Головко похвалил торпедистов за быстрое приготовление аппаратов в новогоднюю атаку. Теперь ему доложили, что на лодке разработан способ, при котором подготовка торпедных аппаратов к стрельбе будет осуществляться еще быстрее.

— Много времени у нас тратилось на открытие передних крышек, — поясняет мичман Пухов. — Приходилось делать около сотни оборотов с помощью рычагов. Мы решили этот процесс механизировать. Старшие торпедисты Доможирский и Крошкин получили на базе машинку, работающую на сжатом воздухе, выточили переходной штуцер… Короче говоря, время открытия крышек сократилось теперь в два-три раза.