В чеховском Мелихове - [6]

Все же, приехав в другой раз, Потапенко купался в этом пруду и даже с наслаждением кричал из воды:

— Миша, как жизнь хороша!

...За липовой аллеей, около пруда, насыпана горка, сделанная, вероятно, во время копки пруда. С этой горки, единственной возвышенности на усадьбе, не раз писали этюды Левитан и Мария Павловна. Антон Павлович описал эту горку в рассказе «Страх». Горка была любимым местом отдыха чеховской семьи И гостей.

ИЗ ИСТОРИИ МУЗЕЯ

Мелиховская земля тесно связана с жизнью и творчеством Чехова. Она была местом паломничества даже тогда, когда здесь не было музея, не были восстановлены ни дом, ни усадьба.

Летом 1924 г. газета «Известия» сообщила, что в связи с 20-летием со дня смерти Чехова жители Мелихова провели торжественное собрание. Выступая с воспоминаниями о Чехове, мелиховские старожилы просили московских писателей и артистов МХАТ поддержать их просьбу о ремонте дома Чехова, создании чеховского уголка и сборе средств на установку памятника в Мелихове.

Но от желания до исполнения прошел не один год. В январе 1940 г. мелиховцы устроили колхозное собрание, посвященное 80-летию со дня рождения А. П. Чехова. Прослушали лекцию о Чехове, которую прочел комсомолец Петр Соловьев, и единогласно решили назвать свой колхоз именем Чехова, а Соловьеву поручили ходатайствовать об организации музея на бывшей чеховской усадьбе. Комсомолец с энтузиазмом взялся за это дело, и через год в отремонтированном флигеле открылся филиал Серпуховского краеведческого музея.

За короткий срок П. Соловьев при помощи живших в этих местах современников Чехова собрал много неизвестных писем, книг с автографами, фотографий Чехова.

А через полгода началась Великая Отечественная война. Линия фронта проходила недалеко от Мелихова. Погиб на фронте первый директор мелиховского музея П. Соловьев Но даже в это трудное время мелиховские старожилы зорко оберегали чеховский флигель от всяких случайностей.

15 июля 1944 г. в газете «Правда» рядом с сообщениями Совинформбюро об освобождении от немецких захватчиков городов Пинска и Волковыска было опубликовано постановление Совета Народных Комиссаров об увековечении памяти Чехова в связи с 40-летием со дня его смерти. Среди многих мероприятий предполагалось также установить в селе Мелихове бронзовый бюст А. П. Чехова.

В передовой статье «Правды» звучали проникновенные слова: «Чехов горячей, нежной и чуткой любовью любил нашу родину, ее прекрасную природу, беспредельные душевные богатства русского человека, его могучую, широкую душу, он страстно верил в светлое будущее нашего народа».

В этот день вновь открыли мелиховский музей.

Когда-то, интересуясь организацией таганрогского музея, Антон Павлович писал своим землякам:

«А как музей? Если в нем еще мало интересного материала, то не волнуйтесь особенно; хорошие музеи создавались не годами, а можно сказать веками».

Дружная работа коллектива мелиховского музея при поддержке общественности, партийных и советских организаций намного сократила предсказанные Чеховым сроки.

Горячее участие в восстановлении мелиховского дома и усадьбы приняли родственники Чехова. Первым откликнулся племянник писателя художник С. М. Чехов. Он стал готовить планы несохранившихся построек, восстанавливал прежнюю планировку усадьбы. Материалы чеховского архива, семейные реликвии, консультации Марии Павловны находили в этих чертежах реальное претворение.

Восстановить все было делом нелегким: обрушился от ветхости дом, вымерз сад, продали в другую деревню баню. Поэтому было особенно приятно, когда сотрудники музея привезли на утверждение к Марии Павловне уже не черновой, предположительный план, а основанный на тщательном изучении всех материалов, со всеми расчетами проект дома. Каждый лист проекта, каждая фотография вызывали у нее воспоминания:

«Я ведь тогда в Москве учительницей работала, в гимназии Ржевской, и каждую пятницу ездила домой в Мелихово, а в понедельник — обратно. Трудное это было время. Вставать надо было чуть свет, часа в четыре утра, и трястись потом по ужасной дороге. Весной у меня лошадь в речку провалилась на Люторке, еле вытащили. Как-то в пятницу, вечером, еду я со станции Лопасня и вижу — впереди в направлении Мелихова огненный столб полыхает. Сердце у меня оторвалось: ведь дома одни старики-—отец и мать остались. Представляете мои переживания всю дорогу. В невероятном нервном напряжении, измученная, подъезжала я к Мелихову. Ог-

4

Зак. 166

27

Речка Лисенка в окрестностях Мелихова.

ненный столб отдалился и был где-то за лесом. В деревне совсем тихо. Вхожу в дом, а отец, не догадываясь о моих переживаниях, спокойно спрашивает:

— Маша, ты привезла маслины?

Первый раз в жизни я на родителей рассердилась...

...Мы старались Жить красиво: не так, как наши соседи, и Антон Павлович под окнами своего кабинета сажал чудесные розы.

— Вот, Маша, — говорил он мне, — какого сорта ни посажу розы, а у меня все удаются белые. Почему бы?

— От чистоты твоего сердца, Антоша,— отвечала я.

...От дома к флигелю проходила решетка. За ней по вечерам девушки гуляли и пели. Брат Михаил Павлович тогда молодым человеком был и девушкам нравился. Он им интересные прозвища придумывал. Одну, в пестром платье, иволгой звал, другую, со строгим лицом, — иконой. Девушки пели долго, до двенадцати, часу ночи не давая спать, а когда уходили, то всегда одну и ту же песню запевали».