В чеховском Мелихове - [8]

Вспоминается еще одна страничка жизни Чехова.

Лето 1892 г. Газеты приносили Чехову панические вести об эпидемии холеры в южных губерниях. Антон Павлович был избран членом санитарного совета Серпуховской земской управы. На заседаниях совета тоже говорили о холере. Положение с медицинским обслуживанием в уезде было очень тяжелым. Что могла, например, сделать во время эпидемии врач Солнышевской земской больницы Павловская, в участок которой входило 143 деревни?

Работали земские врачи жертвенно, беззаветно, не встречая помощи у равнодушных властей. «Легче пятьдесят лет прослужить министром, чем десять лет земским врачом», — говорил Антон Павлович.

Чехов хорошо знал жизнь земских врачей. Еще будучи студентом, он проходил практику в Чикинской земской больнице на Истре, две недели замещал врача в Звенигороде. И теперь, при надвигающемся бедствии, он не мог отказаться от предложения земства и взял на себя безвозмездное медицинское обслуживание 26 деревень, 4 фабрик и мужского монастыря «Давыдова пустынь». Теперь у Веры

Андреевны Павловской, раньше работавшей здесь, появился надежный помощник.

Часто в свободные минуты Вера Андреевна делилась с Чеховым своими планами. Ей хотелось видеть в уезде медицинские пункты, аптеки, хотелось организовать при больнице благотворительное общество помощи роженицам и детские ясли.

Антон Павлович помогал Павловской во всем, сам первый откликался на любой зов о помощи, но в глубине души не верил в смысл филантропии.

«Нужно лечить не болезни, а причины их, — убеждал он, — медицинские пункты, школы, библиотеки, аптечки при существующих условиях служат только порабощению. Народ опутан цепью великою, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете новые звенья».

Чехов говорил о том, что книжки с жалкими наставлениями, медицинские пункты не уменьшат ни невежества, ни смертности, не избавят крестьян от непосильного труда. И за аптечки мужики должны платить земству, а значит, еще сильнее гнуть спину.

Знала Павловская и других людей. Они привозили под строгим секретом запрещенные книги. Их смелые мысли волновали и пугали Веру Андреевну. Она думала, что хорошо бы свести Чехова с Владимиром Ивановичем Яковенко, директором Мещерской психиатрической больницы. У него были ясные политические убеждения, и он мог выражать их лучше, чем она сама.

Владимир Иванович в молодости активно участвовал в народническом движении, был

В. А. Павловская.

соредактором газеты «Черный передел». Познакомившись с Чеховым, он нашел в Антоне Павловиче интересного собеседника. В свою очередь Чехов живо заинтересовался психиатрией и не упускал случая побывать у Яковенко, больница которого была в 17 верстах от Мелихова.

...Между тем опасность распространения

холеры Не Проходила. Четыре раза в неделю у Чехова был прием в организованных им двух медицинских пунктах в фабричных селах Уг-рюмове и Крюкове. У местных фабрикантов он сумел выпросить денег на оборудование этих пунктов и холерных бараков на случай эпидемии. Это было нелегким делом. Владелец перчаточной фабрики Толоконников, издали завидев подъезжавшего Чехова, старался спрятаться:

— Опять господин Чехов с каким-нибудь подписным листом едет. Скажите, что меня дома нет.

Но и самим фабрикантам приходилось обращаться к врачебной помощи Чехова, поэтому постоянно отстраняться от общественных дел они не могли. Те же, кто был побогаче, как, например, графиня Орлова-Давыдова или архимандрит соседнего монастыря, грубо отказывали Чехову в помощи, и он уходил от них, оскорбленный до глубины души.

Зато среди простых людей Чехов как врач стал пользоваться необыкновенной популярностью. Его бескорыстная помощь привлекала больных со всех сторон. Порой приезжали за ним верст за 30 и увозили к больным в любую погоду.

Чехову в это время почти не удавалось писать. Деньги иссякли. Имение, купленное в долг, не давало никакого дохода. Летняя засуха, осенние дожди привели к неурожаю. А расходы шли каждый день, и на содержание хозяйства, и на многочисленных больных.

Однажды компания гостей, собравшихся у Чехова, увидев, как много тратит Антон Пав-

В. И. Яковенко.

лович на приобретение лекарств, решила прибегнуть к общественной помощи. В саду, недалеко от дома, гости повесили кружку-копилку с надписью «На лекарства». Как было уговорено, та же компания через несколько месяцев вскрыла кружку. В ней оказалась одна копейка и одна медная пуговица...

Местная интеллигенция всячески старалась завести тесную дружбу с Чеховым. Его приглашали на все общественные встречи, к нему ездили, как к доброму знакомому, его выбирали во все земские органы, у него выпрашивали книги, гордились знакомством с ним. Чехов платил всем взаимной симпатией. «Интеллигенция здесь очень милая и симпатичная,— говорил он. — Главное, честная. Одна лишь полиция несимпатичная».

Да, Чехов не имел оснований уважать стражей закона. При издании мелиховских сочинений ему все чаще приходилось сталкиваться с цензурой. Нередко он замечал, что переписка проверяется, а иногда пропадает. Полиции казались подозрительными и уважение крестьян, и теплые отношения с Павловской и Яковенко — людьми, бывшими на подозрении.