В чаще лесов - [86]

Однажды к Селии в барак, где мы лежим, набираясь сил, заходит Гинто. Он садится около нее и, опустив глаза, тихо шепчет что-то старосте своего барака. Он просит у нее разрешения ухаживать за Леонорой…

После долгого ожидания с расположенной позади нас возвышенности спускается связная. Она сообщает, что у реки Сумукбао, протекающей в долине за соседней вершиной, нас ждут припасы и один из лагерей РЕКО.

Итак, мы приходим, наконец, к месту нашего назначения, где нас ждет жизнь.

119

Февраль — март 1952 г.

Однако, завершив поход, мы попадаем в обстановку, отнюдь не надежную или устойчивую. Кадры РЕКО рассеяны и истерзаны непрерывными воинскими операциями. Медленно, с трудом, постоянно перебираясь с места на место, мы устанавливаем с ними связь и созываем всех на совещание. Лишь к концу марта нам удается собраться, опираясь на малонадежную линию снабжения, ведущую в деревни муниципального округа Папайя. Мы располагаемся лагерем у самой вершины высокой крутой горы.

Многие участники совещания мрачны и подавлены. Мы заслушиваем их сообщения. Все труднее становится поддерживать связь с населением. Многие «баррио» полностью эвакуированы. Жители переселены в города, где стоят гарнизоны. Для работы на полях людей отправляют под конвоем гражданской гвардии или воинских отрядов.

Провинция Нуэва Эсиха разделена теперь на военные зоны, а гарнизоны в ней расположены таким образом, что подкрепления могут быть присланы в любой пункт всего за полчаса. На всех шоссейных дорогах установлены патрули и контрольные посты. Все луга, заросшие высокой травой «талахиб», в которой партизанам так хорошо укрываться, сожжены. Освободившиеся обширные площади укатаны бульдозерами, а грунт на них заглажен, чтобы сделать все следы ног заметными. На всех важнейших пунктах на равнине воздвигнуты наблюдательные вышки с пулеметами и прожекторами, освещающими тропы, «Хукам» приходится пересекать все дороги в низинах по ночам, быстро перебегая в темные промежутки между очередными снопами лучей вращающегося прожектора.

Масса трудностей. Деморализация в лагерях. Неожиданные налеты. Капитулянты. Осведомители. В одном из укрытий на западе провинции Пангасинан лежит неиспользованный мимеограф, а тем временем листовки, обращенные к населению, приходится писать просто от руки. Недостаток продовольствия. Нехватка бумаги. Отсутствие оружия и боеприпасов. Упадок дисциплины.

Таковы проблемы. Затем останавливаемся на положительных моментах в сообщениях. Народ не дает себя запугать.

— Будь у нас оружие, мы могли бы вербовать по тысяче человек в неделю, — говорят жители Нуэва Эсиха. — У нас сохранилось хорошее ядро кадров. Все, что нам нужно, это — организация и реальность намечаемых задач.

Ставим совещание перед перспективой затяжной борьбы. которую предстоит вести неопределенное время. Нужно распрощаться с мыслью о возможности быстрой победы, о захвате городов, о создании временного правительства. Мы должны сосредоточить свои усилия на повседневных, небольших, но достижимых задачах, осуществление которых поднимет наше моральное состояние, вселит больше уверенности и убедит народ, что мы целы и невредимы и продолжаем действовать. Мы организуем политические и военные курсы. Реорганизуем РЕКО.

Нам придется, пожалуй, потуже затянуть пояса и маневрировать, но через год мы снова станем на ноги.

В самый разгар совещания появляются самолеты — эскадрилья истребителей. Со свистом они проносятся так низко над горой и так внезапно, что кажется, будто они охотятся за нами. Мы разбегаемся из барака, где происходит совещание, по склону в поисках укрытия за камнями и деревьями. Вскоре, однако, выясняется, что самолеты сбрасывают бомбы на цели, расположенные в находящейся под нами долине, используя нашу вершину для ориентировки. Они бьют по одному из недавно покинутых лагерей. Возвращаемся в барак и продолжаем совещание, прерываясь, лишь когда шум сверху заглушает голоса.

Ночью до нас доносится рокот грузовиков. У подножия этого участка гор передвигаются войска, доставляется снаряжение, создаются командные посты. Это начало операции — наше местопребывание обнаружено.

Утром возвращается отряд «балутан» с пустыми мешками. В «баррио» полно войск, связанные с нами люди арестованы. Положение с продовольствием критическое. Решаем прервать совещание, покинуть лагерь и рассредоточить наши кадры. Все очень подавлены.

Наша группа должна уйти последней. Мы останемся в районе вражеских операций, маневрируя и уклоняясь от встречи с врагом. Все другие бараки уже опустели, их обитатели ушли. Вновь наступило лето, и солнечный свет мягко струится сквозь листву деревьев. Тишина. Начался еще один цикл в жизни леса. Сидим на бревне близ барака. Может быть, мы навеки заточены в лесной глуши?

120

Апрель 1952 г.

Один из дней в апреле 1952 года.

Составляем донесения, чтобы отправить их через связную. Завтра мы должны уйти. Селия сидит на полу, поджав ноги и, наклонившись, пишет. Я печатаю на машинке, установленной на подстилке из скрепленных лианами прутьев. Гинто колет дрова. Над погасшим очагом висит горшок с нашим обедом — по кружке рисовой каши, смешанной с «убодом» и сваренной еще до рассвета.