В царстве злой Мурены - [9]

— А теперь куда?

— Расхрабрился, гляжу, король ведерного королевства? — Оська шлепал по воде с величайшим удовольствием всеми щупальцами сразу. — Домой бы надо! Родители небось шум подняли. Твое величество моего отца в темницу бы не упрятало! Только уходить домой нельзя. Дело есть.

— Не упрячет! — так же весело шлепал щупальцами по воде Османик. — А упрячет, распрячет, как явимся. Задержимся еще в гостях. Здесь не скучно. Изобеллину найдем. Пусть в моем королевстве живет.

— Надо бы, — согласился Оська, — что с акулами да хищниками жить! И куда она подевалась? Разговаривала с нами, тут Мурена зашипела, — встревожился Оська. — Помчались к кораблю!

Подплыв к рыбьей тюрьме, они увидели за решеткой Изобеллину. Вокруг неторопливо, кругами ходила старая знакомая — Барракуда, зыркая во все стороны злыми глазками. Когда Барракуда на минуту отплыла, чтобы заглянуть в каюту затонувшего корабля, приятели подобрались к решетке.

— Изобеллина! — позвал Оська. — Ты как опять сюда попала?

— Меня Изабелитой зовут. Схватили меня, когда я с вами разговаривала. — Глаза у рыбки повеселели. — Мурена заявила: «Пусть подрастет», что «ее тошнит от такой мелочи». И вот я опять здесь. Я думала, что больше не увижу вас! Мне страшно, милые осьминожки!

— Не трусь, Изабелита! Мы что-нибудь придумаем. Если Мура захочет тебя съесть, притворись, как тогда, спящей-дохлой!

— Я рассказывала всем о своем спасении этим способом. Когда Морской Дьявол, прислужник Мурены, словно хищный орел налетел на рыб и погнал их в пасть этой хищницы, они «уснули». Мурена была в ярости, но это их не спасло. — Изабелита слабо улыбнулась. — Всех несчастных поели слуги Мурены акулы-кошки. Об этом мне рассказал морской ерш, — изящная рыбка вздохнула, красивый рот ее передернула судорога.

— Ну и дела! — возмутился Оська.

— Барракуда возвращается! — кивнул Османик.

— Держись, Изобеллина-Изабелита! — подмигнул Оська двумя раскосыми глазами и исчез вместе с Османдром под килем корабля. Чтобы быть незаметными, они распластались на песчаном бугре. Перед самым носом, прямо из песка, на них глядела пара выпуклых жабьих глаз. Глаза рассматривали их в упор. Затем песчаный бугор зашевелился и проворчал:

— Поесть спокойно бездельники не дают! Здесь такие вкусные рачки, морские полихеты.

— Мы не бездельники! — возмутился Оська, — Какие еще такие полихеты?

— Полихеты — морские ракообразные, которыми я питаюсь. А вы — бездельники, так как все порядочные дети сейчас в школе. Прогуливаете?

— Не совсем, — буркнул Оська.

— Мир познаем, расширяем кругозор. — добавил Османик.

— Хотите червячка али иглокожего? — все тем же ворчливым тоном спросил бугор.

— Нам бы по парочке моллюсков, — не растерялся Оська. — Есть хочется.

— А вы кто будете? — спросил Османик, хрустя угощением.

— Я — скат.

— Электрический?

— Не путайте! Электрические скаты — двоюродные братцы. Трое из них в прислужниках у Мурены ходят. Нашли работку! Я Скат — простой. Меня за мои повадки еще Морским котом величают. Но разве похож я на кота? А кто Хвостоколом дразнит.

— Вы что, хвостом колете? А как? — еще громче зашептал Оська.

— Врагов колю, — согласился Скат. — Колю тех, кто хочет меня съесть. — Скат поднял хвост. Хвост был похож на пастуший кнут, метра полтора длиной. Из хвоста торчал острый шип.

— Зубчики и бороздочки на моем хвосте с ядом! — продолжал все тем же ворчливым тоном Скат. — Кого хочу, того хвостом резану, в разрез ядом фыркну. Не верите?

— А Барракуду можете?

— А чего не мочь? Это черное бревно я терпеть не могу за свирепость. Ненасытная утроба. Опять крутится. Полные сутки лопает. Как не разорвет!

— Ты шлепни Барракуду! — закричал Оська. — Эй, Барракуда! Где ты там?

— Это меня? — услышали осьминожки удивленный зловещий голос Барракуды. Морская щука собиралась открыть темницу, чтобы поесть. — Меня еще никогда не называли по имени. И тем более не звали к себе!

Османик выскочил из-за кустика водорослей, стал приплясывать и припевать:

— Барракуда, Барракуда, кабы не было бы худо! Открывай пошире пасть! Хочу камушком попасть!

Барракуда зло лязгнула зубами. В это время Скат, подняв тучу песка и ила, собирался перейти на другое место попастись.

— А, и ты здесь! — защелкала Барракуда зубами, показывая, как злая собака, страшный оскал верхних рвущих клыков. — Давно до тебя добираюсь! Сейчас я тебя и... — хищница кинулась на Ската. Морскому коту ничего не оставалось делать, как защищаться. Хвостокол махнул своим зазубренным хвостом и уколол Барракуду ядом. Невесть откуда взявшиеся акулы-кошки в один миг не оставили от Барракуды ни кусочка. На дне валялись лишь страшные клыки, на одном из которых торчал плоский костяной ключ от дверей темницы. Кошки исчезли. Ворчливый Скат стал зарываться в ил, приговаривая:

— Не надо было налетать! А коль пристала — спуску не дам!

— Ура! — закричал Оська. — Конец Барракуде!

— Ура! — вторил ему Османик. — Конец Барракуде!

— А мне все-таки, — сказал Скат из-под бугра, — рыбину жалко.

Схватив ключ, Оська помчался к решетке. Еще мгновение — и рыбья тюрьма распахнулась. Оська прыгал возле Изабелиты, смеялся и тормошил ее за плавнички.