В бурном потоке - [146]
Валли находила этому лишь одно объяснение: Бруно захвачен тем, что в один из их редких серьезных разговоров назвал «колдовским, насыщенным катастрофой воздухом Бадена».
Действительно, в расположенном всего лишь в часе езды от Вены курортном городке, сохранившем, в отличие от серой, обшарпанной столицы, даже и сейчас, после трех с половиной лет войны, блеск довоенной жизни, царила удивительно возбуждающая, исполненная пьянящей прелести атмосфера.
Дух меланхолии и вместе с тем разнузданная жажда наслаждений правили баденским светским обществом. Кругом, куда ни глянь, смерть собирала жатву, и не только люди умирали на фронтах и в голодном тылу — рушились также традиции и установления Габсбургской монархии. Одно за другим они отмирали на гниющем заживо теле: армия, бюрократия, весь старо-австрийский порядок. Но даже в его предсмертных хрипах было что-то от былого задора и мелодий Иоганна Штрауса.
Казино, ипподром, курортный парк представляли собой прямо-таки идеальные кулисы для императорской ставки{94}. На картах оперативного отдела, разместившегося в бывшем игорном зале, вместо начертанных еще осенью стрелок «Направление — Венеция», теперь отмечались лишь линии отступления и оборонительные позиции. В военной канцелярии его апостолического величества множились донесения о массовом дезертирстве солдат-славян. Генерал-квартирмейстер каждую неделю не знал, раздобудет ли он хотя бы половину необходимого для фронта хлеба. Но вечер за вечером в ночных кабаре и ресторанах играли цыганские оркестры и кружились пары. Каждое воскресенье эрцгерцог Альбрехт давал своей свите и целому цветнику дам в Гранд-отеле «У зеленого дерева» завтрак с шампанским, за которым пили не из бокалов, а из серебряных башмачков. Ставки на столах для баккара в отеле «Эспланада» достигали пяти миллионов, а финансист Кастильоне за одну партию в «трант-э-карант» проиграл сумму, равную полученной за последнюю поставку военному флоту пятидесяти тысяч бризантных снарядов. В курзале венская труппа ставила «Мужские моды 1918 года», «Женщина и паяц», но особым успехом пользовался водевиль «Весело рушится мир», куплеты из которого публика неизменно подхватывала при исполнении на бис.
Валли невольно вытянула губы и стала насвистывать:
Да, баденский воздух в самом деле был колдовским. В нем смешались и хохот бесшабашного «после нас хоть потоп», и предчувствие неминуемого поражения, и ожидание давно надвигавшегося переворота, и переоценка всех ценностей. О многом, очень многом говорил этот воздух. И лишь об одном умалчивал: когда именно начнется великая перетряска. Она могла начаться завтра или через месяц, а может, только через год.
Продолжая насвистывать, Валли принялась натирать лицо кремом. Кольдкрем ей тоже преподнес Хендриксен. Он специально выписал его для Валли из Стокгольма. Там пока еще все есть. Прокатиться в Швецию было бы совсем недурно. Хендриксен, наверное, без особого труда может получить для нее разрешение на въезд или что там требуется. И он с восторгом это сделает, особенно после сегодняшнего ее фокуса, он из тех мужчин, которых держишь на привязи тем крепче, чем хуже с ними обходишься…
Если б Свен Хендриксен все это слышал! Он ужаснулся бы и… восхитился. Он всегда восхищался способностью Валли афористично выражать свои наблюдения и идеи, и особенно их «демонизмом». Слово «демонизм» он изобрел в одну из редких минут вдохновения. Это была высшая похвала, как он однажды признался ей, немножко, размякнув после десятка рюмок водки, но все еще донельзя корректный. Если на то пошло — он очень мил, этот длинный Свен. Но для интрижки, пусть самой крохотной, этого все же недостаточно. Даже для воображаемой интрижки.
Мысли Валли перенеслись с Хендриксена на мужа. Бруно и сегодня ушел сразу после завтрака, сказав, что до вечера должен работать над двумя портретами и переделать еще множество всяких дел. Пусть Валли развлекает ее шведский трубадур, а к полуночи они встретятся в маленьком игорном зале «Эспланады».
Сколько у него постоянно всяких встреч и переговоров. А что, если за всем этим кроется женщина? Странно, такое подозрение возникло у Валли впервые и даже не очень ее укололо.
Что это значит? Неужели у них с Бруно не все хорошо? Может, и эта любовь пошла на убыль?
Но теперь Валли отчетливее почувствовала укол и поняла, что жало засело не сейчас, она носит его в себе уже несколько дней, точнее, с прошлой среды. Она случайно проходила мимо мастерской Бруно и вдруг увидела, что он сжигает какие-то письма. Однако ни один муж, которого жена застает за уничтожением любовной переписки, не стал бы себя вести так непринужденно, как вел себя Бруно. Правда, она не знала, пожалуй, никого, кто мог бы сравниться с ним в чисто актерском умении притворяться. Как-то он рассказал ей, что однажды во время любовного свидания с женой своего учителя, потревоженный телефонным звонком обманутого мужа, совершенно хладнокровно принял приглашение в тот же вечер пожаловать к уважаемому маэстро и его очаровательной супруге на чашку чая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Основой трехтомного собрания сочинений знаменитого аргентинского писателя Л.Х.Борхеса, классика ХХ века, послужили шесть сборников произведений мастера, часть его эссеистики, стихи из всех прижизненных сборников и микроновеллы – шедевры борхесовской прозыпоздних лет.
Герра Оберайта давно интересовала надпись «Vivo» («Живу») на могиле его деда. В поисках разгадки этой тайны Оберайт встречается с другом своего деда, обладателем оккультных знаний. Он открывает Оберайту сущность смерти и открывает секрет бессмертия…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.