В боях за Молдавию. Книга 5 - [7]

Побывавший у нас 22 июля генерал-майор Д. Г. Егоров сообщил, что 95-я дивизия будет входить теперь в его 14-й стрелковый корпус и, следовательно, в Приморскую армию, о чем вскоре последовал приказ.

Ширина полосы обороны нашей дивизии составила 42 километра, но протяжение переднего края из-за изгибов реки превышало 75 километров, из-за чего боевой порядок дивизии и стрелковых полков был построен всего в один эшелон. И все же наше положение на этом рубеже считалось относительно благоприятным, так как дивизия получила пополнение из укрепрайона, оборудованного долговременными огневыми точками.

241-й стрелковый полк, которым командовал полковник П. Г. Новиков, оборонял участок на правом фланге полосы (Григориополь — Бутор). Артиллерийскую группу составили 1-й и 2-й артдивизионы 397-го артполка майора П. П. Полякова.

161-й стрелковый полк полковника С. И. Сереброва оборонял участок на левом фланге полосы (Красногорка — Тирасполь). Артиллерийскую группу непосредственной поддержки пехоты составили 57-й артполк и 3-й артдивизион 397-го артполка, командовать которой было поручено майору А. В. Филипповичу— командиру 57-го артполка.

90-й стрелковый полк майора А. И. планидина оборонял участок в центре полосы (Бутор — Красногорка), артиллерийскую группу непосредственной поддержки пехоты составил 134-й гаубичный артполк майора И. Ф. Шмелькова.

266-й корпусный артполк составил правую, а 528-й гаубичный артполк левую артгруппы дальнего действия (АДД). Первый занял огневую позицию в 4 километрах восточнее сел Ташлык и Бутор, второй — в 5 километрах западнее села Малаешты.

Штаб дивизии и 97-й противотанковый артдивизион расположились в селе Малаешты. 175-й Отдельный зенитный артдивизион (ОЗАД) нашей дивизии прикрыл правую, а корпусной зенитный артдивизион — левую группу АДД.

Таким образом, части нашей дивизии были полностью готовы к боевым действиям на новом рубеже. Сочетание мощных огневых точек укрепрайона с хорошо обученным личным составом подразделений полевого заполнения, получившим боевой опыт на реке Прут и в кодрах, создавало благоприятные условия для устойчивой и активной обороны.

Мелкие группы противника появились перед передним краем нашей дивизии уже утром 21 июля. К исходу дня разведка установила, что в прибрежном лесу сосредоточиваются пехота и артиллерия, а у села Шёрпены — мотопехота и танки противника.

В ночь на 22 июля было замечено сосредоточение пехоты, танков и кавалерии в прибрежном лесу, вокруг озера Калфа и в лесу западнее села Варница.

Утром 22 июля полковник М. С. Соколов вызвал меня для доклада. Я доложил ему об огневых возможностях каждой артгруппы. Он в свою очередь проинформировал меня о том, что противник, возможно, попытается сегодня форсировать Днестр на участке сел Ташлык и Бутор, что прошедшей ночью неприятель переправился через Днестр южнее Дубоссар и захватил плацдарм. Полковник приказал мне не дать возможности противнику форсировать Днестр в районе села Шерпены, нанести упреждающий артиллерийский удар по Шерпенской группировке врага.

Через полтора часа наша артиллерия открыла огонь из 67 орудий. Надо сказать, что наши огневые позиции до этого были тщательно замаскированы, временно бездействовали, так что для противника наш удар был совершенно внезапным. Это и привело к тому, что сразу же было подбито много танков, сгорело большое количество автомашин. Были уничтожены также переправочные средства, подтянутые к берегу, взорваны боеприпасы, подведенные к лесу. Вражеская пехота большими толпами бежала на запад, спасаясь от взрывов снарядов и возникших пожаров. Успех был полный. Это была наша первая маленькая победа на водном рубеже. Но маленькая ли? Дело даже не в том уроне, который мы нанесли, дело в другом — после нашего огневого удара пугаченская^зЛ^^а^Ц^стра на целых девять суток стала пассивным участком фронта. Замысел противника был сорван, какое-то время, необходимое для укрепления нашей обороны, было выиграно. По опыту мы уже знали, что следует тут же ждать ответного удара вражеской авиации.

И авиация противника появилась — вскоре после прекращения нашей артиллерией огня. Но свои удары она нанесла по ложным артиллерийским позициям и копнам сжатого хлеба. Действующие же огневые позиции артиллеристы успели вовремя прикрыть маскировочными сетями.

Обстановка тогда менялась буквально не по дням, а по часам. Оперативная необходимость привела к тому, что уже во второй половине дня 3-й артдивизион 266-го корпусного артполка убыл в 30-ю стрелковую дивизию, сменившую 9-ю кавдивизию в ночь на 22 июля. На следующий день туда же убыл штаб и 2-й артдивизион этого же полка. У нас остался 1-й артдивизион, которым командовал капитан 3. М. Султанов и который, в силу обстоятельств, сложившихся впоследствии, вошел в состав нашей дивизии.

Противника, форсировавшего Днестр южнее Дубоссар, правому соседу выбить за реку не удалось. Успев закрепиться на плацдарме, он переправил сюда новые подразделения с танками и начал теснить на восток 30-ю стрелковую дивизию. Обострение обстановки на фронте 30-й дивизии сразу же почувствовали и мы. 22 июля противник проник в Григориополь, создал угрозу нашему правому флангу. Командир нашего правофлангового 241-го полка полковник П. Г. Новиков, узнав об этом, приказал занять оборону на южной и юго-восточной окраинах поселка, а соседний 256-й стрелковый полк предпринял попытку выбить противника из Григориополя.