В боях за Молдавию. Книга 2 - [12]

Но силы были неравные. Фашисты орали:

— Рус, сдавайся, капут пришел.

— Врете, гады, советские бойцы в плен не сдаются, — крикнул кто-то из пулеметчиков и бросил в фашистов гранату.

В это время от пулеметчиков отделился боец Ануфриев и, прихрамывая, пошел навстречу гитлеровцам.

— Что ты делаешь, подлец? — испуганно крикнул ему вслед тяжело раненный сержант Соколов и вскинул винтовку, но его кто-то придержал.

Гитлеровцы, заметив идущего к ним русского солдата, выжидающе смотрели на него. Вот уже Ануфриев рядом с врагом, и вдруг в группу фашистов полетела одна, а за ней другая граната. В ту же минуту как подкошенный упал и отважный пулеметчик.

На рассвете 6 июля полк вышел на участок обороны 71-го полка. Мы связались со штабом дивизии. Там нас уже считали погибшими.

В течение последующих нескольких дней части дивизии, в том числе и наш полк, снова с боями вынуждены были отходить все дальше на восток. 9 июля вышли к реке Реут в районе Капрешты — Тырг, где и заняли оборону.

Так закончился первый период боевых действий на границе, период боевой проверки, первых успехов и ошибок, за которые нам пришлось расплачиваться кровью и человеческими жизнями.

На реке Реут мы стояли в течение девяти дней. Получили новое пополнение, доукомплектовали роты, усилили партийные и комсомольские организации. Личный состав отдохнул. Используя передышку, организовали учебу молодого пополнения; офицеры и сержанты, побывавшие в боях, обучали тактике, передавали свой боевой опыт, главный упор делали на воспитание смелости и стойкости, рассказывали о героических подвигах наших однополчан.

Временное затишье кончилось. 16 июля полку было приказано перейти в контратаку и дальше развивать наступление в направлении Чутулешты, Драгонешты, Сынжерея с задачей уничтожить противника и овладеть селами Драгонешты, Копачены, Пепены, перерезать шоссейную дорогу, идущую из Бельц на Оргеев, лишить противника маневренности в этом районе. Люди сразу приободрились, подтянулись, на лицах появились улыбки.

— Ну, теперь держись, фашистское отродье! — говорили бойцы.

Штабом полка был тщательно разработан план боя, доведен до каждого командира подразделения. В ротах и батареях проведены партийно-комсомольские собрания с вопросом о роли коммунистов и комсомольцев в предстоящем бою.

В 10 часов утра 17 июля все части дивизии, в том числе и наш полк, выступили одновременно. Противник не ожидал контратаки, и нам сравнительно легко удалось прорвать его оборону, уничтожив в первые же часы до батальона пехоты. Подразделения стремительно продвигались вперед, уничтожая на своем пути опорные пункты и огневые точки.

В этом, видимо, сказалась тщательная подготовка к контратаке, а главное — огромный наступательный порыв личного состава. Подразделение продвигалось так быстро, что мы не успевали менять свои наблюдательные и командные пункты.

— Если мы так будем продвигаться, то, пожалуй, в течение 4–5 дней можем снова выйти к границе, — высказал я восторженно Сафонову свои «стратегические» заключения.

— Наступление одной дивизии на небольшом участке не может решить исход войны, — охладил мой пыл Сафонов. — Сейчас мы выполняем всего лишь небольшое задание — отвлечь силы противника с какого-то участка, чтобы облегчить там положение.

— Но это все же победа, хотя и маленькая, — не унимался я.

— Верно. Из таких вот маленьких будут складываться и большие победы, а главное — это вселит уверенность в людей, что мы можем не только отступать, но и громить врага. Придет время — будем наступать не дивизиями, а целыми армиями, а может, и фронтами…

В течение дня полк с боями прошел более 20 километров, освободил несколько населенных пунктов, в том числе и Драгонешты.

Как позднее выяснилось из документов и опроса пленных, нашу контратаку противник принял за наступление крупных сил, и многие офицеры немецких частей потребовали у вышестоящего командования подкрепления. На наш участок к исходу дня были переброшены на помощь румынским частям 124-я пехотная немецкая дивизия, а также танки и артиллерия.

О внезапности и быстроте нашего продвижения говорил и такой факт. Когда мы с полковником Сафоновым входили в Драгонешты, навстречу нам по улице неслась немецкая легковая машина. Мы опешили: откуда могла появиться в селе машина, после того как наши подразделения полностью очистили село от противника и двигаются дальше?! Все же на всякий случай приготовили оружие. Сравнявшись с нами, машина резко затормозила, из кабины вышел красноармеец, подошел к командиру полка и отрапортовал:

— Товарищ полковник, красноармеец разведвзвода Яшкин захватил немецкую машину с офицером.

На заднем сиденье машины сидел связанный офицер.

— Молодец, товарищ Яшкин, объявляю вам благодарность и представляю к награде, — поблагодарил разведчика полковник Сафонов.

— Вам и комиссару я дарю эту машину, — улыбаясь, проговорил Яшкин.

Из рассказа разведчика мы узнали следующее. Когда наше подразделение ворвалось в село, возле одной хаты стояла машина, в которой сидел офицер, а шофер заливал воду в радиатор. Яшкин метким выстрелом уничтожил шофера, а офицера взял в плен и связанным доставил к нам. На допросе офицер рассказал, что он ехал в штаб полка выяснить обстановку — какими силами и на каком фронте наступают русские.