В боях за Молдавию. Книга 2 - [11]

Отход. Оборона на реке Реут. В течение недели части 30-й дивизии во взаимодействии с другими соединениями 48-го корпуса вели днем и ночью тяжелые бои на реке Прут. Неоднократные попытки противника форсировать реку и создать плацдарм на ее восточном берегу успехов не имели, хотя количественное преимущество в живой силе и технике было явно на стороне противника.

30 июня, когда противник севернее и южнее нашего участка вклинился далеко вперед, мы вынуждены были по приказу командования оставить реку Прут и начать отход на восток. С этого дня начался отход от рубежа к рубежу. Днем мы вели сдерживающие бои, а ночью под прикрытием небольших подразделений отступали на новые позиции, зарывались в землю, чтобы с утра снова организованно встретить противника и не давать ему возможности быстро продвигаться вперед.

Это были тяжелые, изнуряющие бои без отдыха и сна. Если к этому еще добавить нерадостные сводки Совинформбюро, в которых сообщалось, что нашими войсками оставлены Белосток, Гродно, Брест, Вильнюс, Каунас, то можно представить душевное состояние бойцов и командиров.

Противник вводил в бой все новые силы, наращивал темпы наступления. Мы не в силах были сдерживать его натиск. Вечером 2 июля полк получил приказ отойти в район Фалешты — Сарата-Нова с задачей не допустить дальнейшего продвижения противника по шоссе на Бельцы.

Оставив для прикрытия 5-ю роту с пулеметным взводом, полк под покровом ночи стал отходить на новый рубеж. Примерно в час ночи, когда мы уже подходили к Фалештам, на нас внезапно обрушился шквал пулеметного огня. Вслед за пулеметами заговорили минометы и артиллерия. Быстро рассредоточившись, полк принял боевой порядок в лощине перед Фалештами. Вначале мы думали, что огонь открыла какая-то наша часть, находящаяся в селе, не разобравшись в обстановке.

— Очумели они там, что ли? — возмущался Сафонов. — Должны же знать, что наш полк будет двигаться в этом направлении.

Ночь, как назло, была темной, да к тому же моросил мелкий дождик.

— Что будем делать? Нельзя же тут лежать до рассвета, чтоб нас, как куропаток, всех перестреляли, — нарушил я тягостное молчание.

— Я предлагаю послать разведку в село и уточнить обстановку, — поддержал меня временно исполняющий обязанности начальника штаба полка старший лейтенант Лавров. Капитан Бороднюк три дня назад пропал без вести.

— Да, это, пожалуй, самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, — согласился Сафонов.

Минут через 30–40 вернулась наша разведка, возглавляемая помощником начальника штаба лейтенантом Лебедевым. Выяснилось, что село занимает противник силою до полка с танками и артиллерией. Мы были просто поражены. Как случилось, что противник оказался впереди нас там, где днем размещался штаб дивизии и где мы должны были занять оборону? Только позднее, спустя несколько дней, мы узнали истину. Оказывается, противник в первой половине дня на участке правофланговой дивизии прорвал оборону и вышел к Фалештам.

— Ну, а теперь что будем делать? — спросил я полковника Сафонова.

— Прорываться с боем бессмысленно. Это значит вести людей на верную смерть. Нужно выбирать другой, обходной путь, — ответил он.

Полковник Сафонов вызвал командира 4-й роты лейтенанта Броварного, поставил перед ним задачу прикрыть отход полка.

— Через пять минут дадим из всех видов оружия трехминутный налет по селу… Полк сразу же двинется по избранному маршруту, а ты в это время имитируй наступление, но в село не входи.

— Все ясно, будет выполнено, — коротко ответил Броварный.

— А если противник будет наступать, что маловероятно, — продолжал Сафонов, — попытайтесь его подольше задержать, чтобы выиграть время, дать возможность полку оторваться.

Спустя десять минут полк уже двигался по новому маршруту, удаляясь все дальше от станции Фалешты. Позади слышался треск винтовочных выстрелов и пулеметных очередей. Это вела бои 4-я рота, прикрывавшая отход полка.

— Шире шаг, товарищи, еще немного осталось — займем новый рубеж и отдохнем, — подбадривал Сафонов проходивших мимо нас бойцов.

До рассвета полк прошел около 15 километров, не встретив на своем пути никаких немецких частей. Дальнейшее движение днем было связано с большими опасностями. Поэтому мы решили занять оборону в районе села Помпы, дать возможность людям отдохнуть. Надо было связаться со штабом дивизии или с другими частями, чтобы выяснить обстановку. Высланные вперед разведчики донесли, что по дороге к селу движется колонна танков и пехоты противника. Нужно принимать срочные меры, чтобы до темноты продержаться на занятом рубеже.

— Ну вот и отдохнули, — проговорил кто-то из командиров штаба.

— Не у тещи на блинах, а на войне, здесь могут быть всякие неожиданности, и нужно быть к ним всегда готовым, — ответил на реплику Сафонов.

6-ю стрелковую и 2-ю пулеметную роты со взводом 76 мм пушек выдвинули вперед, чтобы заставить противника развернуться, тем самым выиграть время и дать возможность нашему полку подготовиться организованно встретить врага.

До самого позднего вечера шел жестокий и неравный бой в районе села Помпа. Противник в течение дня несколько раз переходил в атаку, но каждый раз, неся большие потери в живой силе и технике, откатывался назад. Голодные, уставшие и не спавшие несколько суток подряд бойцы и командиры, политработники стойко сражались против хорошо вооруженного пехотного полка 250-й немецкой дивизии, который имел в своем распоряжении батальон танков.