В бой роковой... - [5]

Закемовский решительно повернул на Садовую. Дмитрий Прокашев оказался на месте. У Дмитрия светлая голова, кончил техническое училище, начитан. Единодушно избрали его председателем союза, не поглядев на молодость (ему всего 25 лет).

Он с полуслова понял Сергея и сразу заговорил о том, что в нынешних условиях быть бездеятельным — преступление. Открыто не показывая свою непокорность, нужно действовать втихую. В союзе народ падежный — что строители, что маляры или деревообработчики. Он, Дмитрий, уже подумал об этом, прочитав сегодняшнюю газету. Вынул из стола номер, спросил:

— Не видел?

Сергею приятно, что его стараниями газета разошлась.

— Знаю, знаю. Читал. Спрячь-ка подальше, — проговорил он и хотел было расспросить его о Чуеве. Но в этот момент раздался протяжный гудок паровоза. Сергей просиял, вскочив с места. Дмитрий удивленно взглянул на него, не понимая, чему он так обрадовался. Сергей объяснил:

— Это нарком Кедров с красноармейцами! Товарищ Ленин его послал к нам.

— Доброе дело тебе почудилось.

— Совсем не почудилось, Митя, — не уловив подковырки, пояснил Сергей. — Петр Стрелков сказал мне.

— Ты что, в тюрьме успел побывать?

— На рассвете встретил, когда он с вокзала шел. А ты откуда знаешь об аресте?

Прокашев перешел на серьезный тон.

— Позвонили мне, Сергей. Никто, видно, не предупредил его об опасности.

— Нет, я ему все рассказал и посоветовал немедленно скрыться. А он о защите города думал, на приезд Кедрова надеялся... Может, действительно Кедров прибыл...

Прислушались. За рекой, на железнодорожной станции было тихо. Если приехали красноармейцы, уже поднялась бы стрельба.

— Как же это случилось, Митя? Почему сразу почти всех взяли?

— Он прямо с поезда пошел в исполком, хотел созвать членов Совета, а тут отряд Берса нагрянул. Ротмистр не только грабил, но и выслуживался перед будущими хозяевами.

— Неужели Стрелков успел собрать всех?

Сергей особенно беспокоился о Петрове, который заведовал в горисполкоме отделом. Если и его арестовали, тогда враги, сами не ведая того, в зародыше подполье обезглавили.

— Сколько человек Стрелкову удалось собрать, не знаю. Чуев не сказал.

— Чуев?! — воскликнул Сергей.

— Да, это он предупредил меня по телефону. А ты что так удивился?

— Прямо загадка для меня твой Чуев. Понимаешь...

Он не договорил, увидев в дверях Чуева.

— Заходи, заходи, Виктор! — пригласил Прокашев, заметив колебания Чуева.

Тот вошел, сдержанно поздоровался.

— Я по делу, Дмитрий Аристархович...

— Слушаю тебя, садись.

Чуев не сел, покосившись на Закемовского. «Ишь ты, не доверяет», — подумал Сергей.

— У меня личный вопрос, Дмитрий Аристархович... — замявшись, начал Чуев и посмотрел на Прокашева. «Неужели Дмитрий начнет убеждать его, что при Сергее можно говорить обо всем? Нет, он, Прокашев, хороший конспиратор, сразу карты не откроет». Действительно. В его взгляде Чуев прочел: решай сам, стоит ли повести разговор.

Сергею очень хотелось выяснить, арестован ли Петров, но спросить это у Чуева — значило открыться. А у него еще оставалось чувство подозрительности. Сейчас оно даже усилилось. В самом деле, откуда так быстро он узнал о приезде Стрелкова и о его аресте? Нет, не стоит рисковать.

— Что ж, мне пора, — поднявшись, сказал Сергей и сделал общий поклон.

Закемовскому хотелось пойти к Петрову, но он остановил себя: как бы не повредить своим приходом. Лучше зайти в латышскую чайную, что на Пинежской. Она ведь издавна стала местом встреч друзей. Только сейчас ощутил, что основательно проголодался — ведь со вчерашнего вечера и крошки во рту не было.

В зале увидел Теснанова и подсел к нему. Завели разговор. Карл Иоганнович успокоил Сергея, сказав, что среди арестованных Петрова нет. Видимо, Стрелков не пригласил его на экстренное заседание — слишком далеко он живет от центра.

Закемовский отправился на телеграф. По улицам уже бродили иностранцы. Архангельск — город портовый, иностранцами его не удивишь. Но эти были не обычные, не торговые, как раньше, а в офицерских и солдатских мундирах, с оружием, и шли они не как гости, а как хозяева, беззастенчиво задевая прохожих, приглядываясь к женщинам.

На душе у Сергея и так кошки скребли. А тут еще подумал о телеграфистке Насте. Хорошая она девушка. На десять лет моложе Сергея, а полюбила его. И он любит. Но предложения еще не сделал. Может, это и к лучшему? Какая теперь свадьба... Вопрос другой — стоит ли вовлекать Настю в подполье? Возраст ее, конечно, не помеха — Катя с Аней моложе, но у Насти больная мать... В общем, все будет зависеть от того, как сложится обстановка. Поживем — увидим.

Странное чувство охватило Закемовского, когда он вошел в телеграфную. Здесь было тихо, лишь где-то глухо выстукивал аппарат. Как и все труженики города, телеграфистки вышли утром на работу в советское учреждение, а теперь... Тишина в помещении была обманчивой — в ней та же напряженность, что и на улице.

В аппаратной прохаживался английский солдат с пистолетом на ремне. Настя подбежала к окошку — видно, все глаза проглядела, ожидая. Улыбнулась. Однако радость встречи не согнала тревогу с ее лица: улыбка была вымученной. Золотистая коса как-то беспомощно свисала через плечо на грудь.