В бой идут 2 - [38]

Приближались мы к ней с большой опаской — а ну как выскочат опять эти психованные с криками «Демоны! Демоны! Демоны старшей школы![77]». Наконец, глазастый Тарас заметил какого-то пацана.

— Слышь, мелкий, иди сюда! — позвал он, высунувшись из кустов.

— Да я-то скоро вырасту, а вот ты так карапузиком и останешься. — парировал пацан, который и шагу не сделал в нашем направлении.

— Ты че сказал, недомерок!!! — обидное слово «карапузик», кажется, всерьез задело нашего предводителя. — Сюда иди!

— Ага, сейчас, — пообещал пацан, но убежал в итоге совсем в другую сторону.

Тарасик монотонно ругался, мы молча ждали. Но пацан не наврал — он действительно вскоре появился с тремя стражниками.

— Там они, — показал он пальцем, — В кустах прячутся.

— Эй, вы там! — некуртуазно обратился к нам один из стражников, поудобнее перехватывая копье. — А ну вылезайте, а то сейчас мужиков позовем.

Пожав плечами, мы вылезли из кустов. Увидев меня, один из стражников радостно заорал:

— Демоны! Я же говорил — вернутся они, нету им здесь жизни. Жжет им подошвы наша святая земля! Смотри — половина перемерла небось уже, попередыхали к свиньям собачьим!

Это был тот самый плевавший в воду недомерок, не советовавший нам возращаться.

— Эй, демоны, чего приперлись-то? — любезно поинтересовался он.

— Сам ты демон, ужин Шер-хана! — нелюбезно ответила Семеновна. — А мы тебе не демоны, а люди, просто из другого мира пришедшие. А вашего местного демона мы, кстати, убили. Вы с ним, небось, сколько лет маялись, а мы за день управились. Старосту зови, омыватель попы Хатхи[78]!

— Это какого-такого нашего демона вы убили? — отодвинув в сторону уже задохнувшегося от негодования коротышку, вступил в разговор другой стражник, здоровенный бородатый мужик в набедренной повязке.

— Да того самого! Морда черная, глаза рыжие, зовут Якшей. Яшку Степаныча Черномордина приговорили! — надрывалась Семеновна.

— Врете, — махнул рукой стражник, сразу потерявший к нам интерес. — Якше такие как вы — на один зуб. Он бы вас еще на подходе из лука расстрелял, вы по джунглям ходите как стадо слонов.

— Ладно, — он повернулся к своим товарищам, — зовите мужиков, мочить будем демонов. Живем сказали больше не брать, жрут больно много.

— Врем, значит? — Семеновна рассвирепела. — Ах ты, дитя джунглей, корму Сахи-дикобраза[79] тебе в корму! А ну, Тарас, покажи ему!

Наш предводитель извлек голову демона и издали показал ее здоровому стражнику.

— Ну и что у вас там? — лениво поинтересовался стражник. — Капусту, что ли, у кого на огороде сперли?

И он ленивой походкой направился к нам. Вскоре, впрочем, его настрой мгновенно переменился и здоровый стражник (а звали его, кстати, Чомпе) начал перемещаться в пространстве быстро и суетливо.

Не прошло и десяти минут, как мы уже стояли перед старостой. А староста сидел под навесом из пальмовых листьев на главной площади деревни.

— Вот они, господин староста, — льстиво улыбаясь, докладывал Чомпе, — те самые демоны, которых мы того дня гоняли. Ну помните — два скелета у них еще было?

— А, это те, которые первыми появились? — толстый староста даже на внеплановой аудиенции не перестал жевать. — Помню, конечно. Они еще в реку попрыгали, как лягушки. И что хотят? В плен сдаться? Проголодались, что ли? Ты им скажи, что нам пленные демоны без надобности, все равно от них толку никакого нет.

Староста почесал под мышкой и пристально посмотрел на нас.

— Слушайте, товарищи демоны, у вас там что — настоящие демоны появились? Что вы к нам лезете, как тараканы, по три банды за день? Мы вас уже убивать вспотели. Не, ну правда — мы мирные люди, долго нам еще вас на тот свет отправлять?

— У нас, — саркастически сказала Семеновна — никаких настоящих демонов там нет. А вот У ВАС по крайней мере один настоящий демон был!

— Что значит «был»? — не менее саркастически поинтересовался староста. И даже хмыкнул с негодованием, — Хм, «был»!

— Короче, — устало вздохнула немка, — Нет времени объяснять. Тарас, показывай.

К чести старосты, ни бегать, ни мелко суетиться, подобно стражнику, он не стал. Нет, он, конечно, подпрыгнул на своем троне, крытом пальмовыми листьями, но убегать не стал. Видимо, накрепко вызубрил нехитрую истину: «Генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное — панику».

Он долго и внимательно разглядывал голову — у Тарасика даже рука затекла держать этот немалый калган за волосы. Потом, наконец, резюмировал:

— А похож! Только морда лица у него какая-то… — он неопределенно поводил в воздухе рукой, — недовольная.

— А с чего бы ему довольным быть? — удивленно поинтересовалась Семеновна.

— Ваша правда, не с чего, — легко согласился староста. — Заметьте, я уже соглашаюсь с вами, и, фактически, иду на уступки. Так на чем мы договоримся?

— Ну… — неопределенно протянула Семеновна, но староста ее перебил:

— Тридцать семь рублей пятьдесят… Да черт с вами — семьдесят копеек! Больше вам никто не даст, мамой клянусь! Соглашайтесь, демоны, до конца нашей акции осталось ровно тридцать секунд! Дальше будет дешевле. Ну что — по рукам?

— Стоять! — абсолютно ровным голосом сказал Тарасик. — Нина Семеновна, давайте дальше я. А то товарищ, похоже, совсем берега потерял.