В большом чуждом мире - [3]

Чили — страна, где пройдет главная литературная магистраль Сиро Алегрии. Здесь, па чилийской земле, он напишет роман о перуанской сельве — «Золотая земля» (1936), который получит премию чилийского издательства «Насимеито». Здесь будет' опубликован роман о перуанском нагорье «Голодные собаки» (1938), который завоюет премию другого чилийского издательства «Сиг-Саг». Здесь будет закончен роман «В большом чуждом мире», который одержит победу на межамериканском литературном конкурсе в 1941 году. Три романа, три эпопеи, три монументальных полотна, созданных в разных литературных колоритах и манерах, — великолепный результат того жизненного опыта и писательского воображения, о котором говорил Сиро Алегрия.

После Чили Алегрия напишет множество статей о проблемах образования, культуры, театра и литературы Латинской Америки. Он прочтет лекции во многих университетах Американского континента. Но только через двадцать лет после романа «В большом чуждом мире» Сиро Алегрия выпустит в свет сборник рассказов «Дуэль рыцарей». Позже он начнет писать роман «Путешественники» — о легендарном испанском открывателе Амазонки Франсиско де Орельяне, по прозвищу «Одноглазый». И еще два романа. Один — построенный па воспоминаниях о времени, проведенном в тюрьме, — «Его звали Калин». Другой — о перуанских рыбаках — «Ласаро». Все три романа останутся незаконченными.

Трудно выстраивать по рангу произведения писателей. Они, как правило, не вмещаются в привычные схемы: «лучшее творческое достижение», «наиболее яркий роман» и т. д., и т. п. Но у писателей бывают любимые книги. И такой книгой у Сиро Алегрии был роман «В большом чуждом мире». «Это произведение наиболее четко выражает меня самого, оно как бы просвечивает меня… Оно глубже других проникает в национальную действительность», — говорил Алегрия в одном из своих последних интервью.

Писатель приступил к роману сразу же после больницы, после тяжелой болезни, и закончил его через четыре месяца. Друзья ежемесячно собирали ему деньги, чтобы он мог целиком отдаться работе над романом. «Стипендией понимания и дружбы» назовет Алегрия потом эту бескорыстную помощь.

Роман «В большом чуждом мире» имеет свои хронологические рамки: 1910–1927 годы. С того момента, когда Росендо Маки, старому алькальду индейской общины Руми, встретилась темная змейка — предвестница беды, до того дня, когда погиб приемный сын алькальда — Бенито Кастро, проходит семнадцать лет. Да и этот подсчет неточен —> воспоминания Росендо Маки и рассказ о странствиях Бенито занимают по времени еще лет пять. Роман охватывает большое географическое пространство: сюжетные линии, то четкие и долгие, то краткие и едва намеченные пунктиром, проводят читателя по многим городам и деревушкам Перу первой четверти XX века.

Одержимый желанием рассказать правду о драме своей страны, Сиро Алегрия создает довольно громоздкое здание романа. У него накопилось столько наблюдений и выводов, столько горечи и раздумий, которые должны были отлиться в художественное произведение, что роман волей-неволей сделался похожим на дом с многочисленными пристройками. Но при известной композиционной несобранности романа, — а признаться в том не будет погрешением против истины, — все дороги его ведут к общине Руми, и все дороги берут здесь свое начало. На земле Руми высится сюжетное дерево романа, с которым зримыми и незримыми корнями связаны все его ответвления. Община Руми — это твердыня, компас, ориентир для тех, кто ушел и кто вернется. Все, что за ее пределами, — большой, чуждый, враждебный мир, где индейца подстерегает горе, одиночество и гибель. Община Руми, пожалуй, самый емкий символ романа, вобравший в себя целую систему взглядов автора.

Сиро Алегрия неоднократно подчеркивал, что у индихенистской литературы есть две задачи, две миссии: одна — социальный протест и борьба в защиту индейцев, другая — осмысление, духовная переоценка человека индейской расы. Главной исходной точкой в изучении общественного сознания индейцев, в понимании их духовного мира должна быть, по мнению Сиро Алегрии, индейская община, индейская коммуна.

Существуют разные версии происхождения индейской общины. По одной из них, община — видоизмененная форма древнего инкского «айлью» — союза, основанного на сложных родственных связях и религиозных ритуалах. По другой — общины возникли в Андах после испанского завоевания: индейские крестьяне стихийно объединялись в коммуны, где сообща владели землей, сообща работали и делили урожай, сообща решали споры, ссоры, сомнения, сообща задумывались над своим настоящим и будущим.

У индейской коммуны, с ее отлаженной юридической структурой, со своим сводом прав и обязанностей, со своей иерархией, были на протяжении истории враги разного толка.

В годы республики перуанские либералы, полагавшие, что частная собственность — источник личной свободы, решили упразднить общину как институт, препятствующий прогрессу и демократии. И пока судьбу общины «решали в верхах», пока шли ученые споры быть ей или не быть, ее беспощадно разоряли, грабили и притесняли помещики и местные власти. Во времена колонии они скупали за бесценок земли разоренных общин, во времена республики — еще и личные наделы общинников. Но куда чаще у индейцев эти земли отнимали насильно или обманом.