В битвах под водой - [25]
Подводные лодки нашего дивизиона воевали активно, Многие из них уже не раз возвращались из боевых походов с победой, и это сразу же становилось известно всем подводникам соединения. Но и специальные беседы не теряли смысла и интереса. Подводники интересовались прежде всего подробностями, опытом, добытым нередко кровью своих товарищей.
Поход «Агешки» действительно был весьма поучителен. Лодка охотилась за фашистскими кораблями в северо-западной части Черного моря. На седьмой день поиска она обнаружила транспорты противника. Приготовив к бою торпедные аппараты, командир устремился навстречу врагу. Лодке удалось благополучно прорвать кольцо охранения и торпедировать головной транспорт, груженный боеприпасами: Транспорт был большой, и его груза было достаточно для обеспечения боевых действий целой войсковой части в течение месяца.
После атаки подводная лодка подверглась ожесточенному преследованию. Фашисты с остервенением сыпали глубинные бомбы на «Агешку», дерзнувшую прорваться внутрь минного поля, считавшегося надежным барьером против наших неопытных, как они полагали, подводников. «Агешка» была первой лодкой, атаковавшей вражеские силы внутри минного поля в северо-западной части моря.
Преследование длилось долго. Фашисты хотели не только отомстить за серьезный урон, причиненный лодкой, но и заставить советских подводников впредь отказаться от столь смелых маневров. «Агешке» удалось оторваться от врага, но она наскочила на мину и получила серьезные повреждения.
Впоследствии командир лодки Григорий Кукуй, вспоминая эти напряженные минуты, острил в тесном кругу друзей. Он рассказывал, например, что, пытаясь говорить спокойно, так напрягался, что у него глаза чуть не вылезали из орбит и что отсутствие света в лодке было как нельзя более кстати, так как матросы не могли видеть вибрацию, которой было охвачено все его тело.
Лодка всплыла в надводное положение. Врага не было, и экипаж получил возможность заняться ремонтом. За одну короткую ночь нужно было сделать столько же, сколько делает хорошая ремонтная бригада за неделю. А утром «Агешка» ушла под воду, чтобы там окончательно подготовиться к новой встрече с врагом.
Через сутки все было готово к боевым действиям. Не удалось восстановить только связь. И спустя четыре дня лодка обнаружила вражеский конвой, шедший из Одессы на юг. Очевидно, на этих кораблях фашисты увозили награбленное на оккупированной территории имущество. Лодка прорвала кольцо окружения и нанесла удар по головному транспорту.
Подводники вновь подверглись длительному и ожесточенному преследованию. Однако противнику не удалось сколько-нибудь серьезно повредить «Агешку». Советская подводная лодка вернулась в базу с двумя блестящими победами.
Подводники слушали Кукуя с большим интересом.
Во время беседы я внимательно следил за матросом Поедайло, который сидел в переднем ряду. Он слушал очень внимательно и задал много вопросов. Вопросы были деловые, продуманные. Этим он удивил не только меня, но и Кукуя, знавшего матроса по его прежней службе лучше меня.
— Никак, Поедайло перековался у вас? — заметил Кукуй, как только мы сошли с борта «Малютки». — Он ведь ничем не интересовался, кроме хулиганства, а тут…
— Не знаю. Он у нас всего несколько дней, — пожал я плечами.
— Ведь отпетый хулиган и трус! Но сегодня такие вопросы задавал, что прямо… черт его знает, не пойму! Перековался и все!
— Он третьего дня даже на партийном собрании выступал. И, я бы сказал, довольно дельные советы давал по техническим вопросам.
— Технику он знает хорошо, но дисциплина-а…
— Возьму его в море, посмотрю…
— Кто знает, может, в этом и секрет, — перебил меня Кукуй, — его, кажется, на всех лодках списывали до выхода в море… Попробуй, может, получится. Он ведь единственный в своем роде. Надо бы сделать из него настоящего подводника.
Кукуй сказал это как бы между прочим, но я задумался над его словами и еще внимательнее стал наблюдать за Поедайло. Может быть, это симулянт? Может, он сознательно нарушал дисциплину, зная, что в море недисциплинированных не берут. В результате перед боевым походом его списывали на очередной ремонтирующийся корабль. Таким образом он достигал своей цели и продолжал безобразничать дальше… Впрочем, все это надо было как следует проверить.
— Учти, что на твоей «Малютке» не считались с традицией подводников знать свой корабль назубок, — прощаясь со мною, назидательно сказал Кукуй. Мы говорили с твоим предшественником, но он и слышать не хотел…
— Я принял меры. Завтра начну экзамены, — ответил я.
— А сам ты… все изучил? — Кукуй испытующе глянул на меня.
— Кажется, да.
— Когда будешь опрашивать экипаж, пригласи Грешилова, Сурова или кого-нибудь, кто хорошо знает «Малютку».
— Ты прав. Обязательно попрошу Сурова. Он самый дотошный…
При упоминании о Дмитрии Сурове мы рассмеялись. Все моряки знали, что, принимая зачеты от своих подчиненных, он выворачивал у них, как говорили, «все кишки». Подводники шутили, что людям, прошедшим «школу Сурова», воевать — все равно, что у тещи есть блины. Экипаж подводной лодки, которой командовал Суров, к тому времени имел уже четыре крупных победы. Разумеется, его успехи объяснялись не только отвагой и мужеством подводников, но и их твердыми знаниями.
Записки Я. К. Иосселиани «Огонь в океане» носят автобиографический характер. Капитан первого ранга, Герой Советского Союза, прославленный подводник Ярослав Константинович Иосселиани родился и провел детские годы в горной Сванетии. Грузины по происхождению, жители горной Сванетии в силу многих исторических, географических, и социальных причин оказались в отрыве и от высокой грузинской и от могучей русской культуры. Октябрьская революция принесла в Сванетию свободную и полнокровную жизнь, о которой веками мечтали свободолюбивые сваны.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.