История третья. Целебная порода
Сегодня классный час, по меткому выражению Князя Шуйского, не предвещал ни космических пришельцев, ни цунами, ни раздачи волшебных палочек. То есть, в переводе на общечеловеческий, это значило, что сегодня ругать сильно не будут и хвалить сильно не будут — не за что. И особенно интересного ничего не предвидится.
Тамара Густавовна расскажет, как у них дела с успеваемостью и «поведяемостью» (тоже княжеское словечко). Наверно, похвалит Лаврёнову, что сумела подтянуться, поговорит с Жужиной, которая подтягиваться не думает. В общем, тыр-пыр, восемь дыр. Вот и все дела.
Однако вышла ошибочка в Лёнькиных расчётах — оказалось кое-что! И именно как раз «космические пришельцы».
Вместе с Тамарой Густавовной в класс вошёл некто неизвестный. Возраст примерно на уровне восьмиклассника. Он стоял рядом с учительницей, но только по другую сторону стола.
Был этот пришелец одет как бы в военную рубашку, в синие нерасклёшенные штаны. На рукаве шеврон — звезда с неровными острыми лучами, на голове пилотка, на груди галстук.
Стоял такой весь подтянутый, спокойный… Внимательно оглядел шестой «В», словно что-то выискивая в его физиономиях — самых разномастных, самых разнокалиберных, самых разносообразительных и разносимпатичных. Но все они под внимательным этим взглядом как бы чуть повядали, опускали очи долу. Однако уже через секунду выстреливали глазами вслед непонятному взгляду.
Тамара Густавовна между тем говорила, что «у вас в районе, ребята, при Доме пионеров работает тимуровский штаб. И сейчас перед нами выступит его представитель Аркадий Моряков». Она, конечно, заранее знала о приходе этого Морякова, но — обычная её манера! — держала всё в тайне до последнего. Зачем это надо?
О тимуровском штабе шестой «В», ясное дело, слыхал. Было известно, что вокруг штаба группируется несколько отрядов, которые именуют себя ЧОН — части особого назначения. И принимают сюда не абы кого, а только людей проверенных. В своё время чоновцем хотел стать Дима Соколов — известная в шестом «В» сильная личность. Пришёл он в штаб. Ему говорят:
«Хочешь? Не возражаем. Первое задание будет тебе такое. В пятиэтажном доме по улице Болотникова — квартиры восемь, тридцать и двадцать шесть — живут старики. Надо ходить для них за продуктами».
«Сходить?» — уточнил Дима.
«Нет, ходить».
«Сколько же, интересно, я это должен делать?»
«Пока не изменится ситуация».
Не сказав ни да, ни нет, Дима ушёл; однако стиснул зубы — побывал в доме на Болотникова раза два. Потом сходил в штаб, доложился честь по чести. Ему сказали:
«Молодец. Продолжай».
Больше он в штабе не показывался и на Болотникова тоже.
И ему из штаба никаких вестей не было. Хотя в первый раз взяли и адрес и телефон. И записали фамилию. О своей попытке поступить в ЧОН Дима, естественно, никому не говорил. Так дело и заглохло.
А ЧОН между тем продолжал жить, то исчезая в мелких делах, то гремя на весь район. Последний раз чоновцы сверкнули этим летом. Вдруг пронёсся слух: объявилась компания неизвестных, которые воруют велосипеды.
Приезжает, например, человек в магазин за хлебом, ставит велосипед у входа. Возвращается через десять минут, а велика и след простыл. Человек, естественно, в слёзы — ищет-рыщет, родители мрачнее тучи, а какие понесознательней, и за ремень берутся.
Таким образом, кстати говоря, пострадал Колька Горелов, известный всему шестому «В» сочинитель детективов. Он даже одно время собирался писать на эту тему приключенческую повесть.
И вот взялся за дело ЧОН — человек двадцать сплочённых ребят. Всего неделя прошла — выловили ту четвёрку велосипедных бандитов. А куда им деваться было, некультурному мелкому жулью, когда у ЧОНа система, железный план операции!..
* * *
Представитель штаба Аркадий Моряков говорил кратко и ясно — только факты, безо всяких эмоций. Оказывается, в их микрорайоне живёт один бывший бульдозерист. Возводил плотины на Ангаре, на Енисее, строил Абакан-Тайшет — в общем, настоящий кадровый строитель. До недавнего времени работал на БАМе.
Спасая ценное оборудование, провалился вместе со своим трактором под лёд — в реку Лену. Сильно простудился. Дал себя знать застарелый ревматизм; теперь не может двигаться. Живёт с матерью. Надо помочь!
Такими вот, почти что неживыми фразами говорил этот представитель штаба. Но именно они как раз и доходили лучше всего.
— Сколько же ему лет? — спросила Тамара Густавовна.
— Сорок один.
— Господи! Какой ещё молодой!
И Моряков кивнул в ответ.
Маринка Оленина, для которой сорокалетние мужчины вовсе не были молодыми, невольно закусила губу: таким этот Моряков показался взрослым и серьёзным по сравнению с нею… Наискосок, через весь класс, Маринка со спрятанной внутри улыбкой поймала взгляд Генки Стаина. Он серьёзно кивнул ей: «Обязательно поможем, точно?»
— Ну, ребята, какое мы примем решение? — сказала Тамара Густавовна. — Люда, может, ты?
Коровина Люда, председатель совета отряда, круглая отличница, встала и уверенным, отличническим голосом начала:
