В бегах. Цена свободы - [4]
Граф продумал сразу два варианта отрыва. Первый — прихват автозака, когда нас повезут на место преступления, затем к особняку, где мы расстреляли охранников и ментов. Второй — подкоп под тюрьму, что казалось мне едва ли исполнимым даже при участии Тоски. Но как показал прошедший месяц, а я сидел в общей камере уже сто дней, я ошибался. С подкопом дело продвигалось как нельзя лучше — лаз был готов почти наполовину, а вот с выездом на место преступления дело затягивалось. Менты словно чуяли опасность и побаивались вывозить нас за ворота тюрьмы хотя бы на одну минуту. Они не надеялись даже на усиленный конвой, зная, что нам нечего терять. К тому же они понимали, что за нашими спинами может кто-то быть. Во всяком случае, за моей. Тоска уже знал всех следователей, которые вели наше дело, но говорить с ними на тему выезда было более чем опасно. Это понимали и мы. Тем более что речь шла о полном уничтожении конвоя, каким бы усиленным он ни был. Именно на это был настроен Граф и его друзья. Предстояло либо стрелять и взрывать всех сразу, либо погибать самим от пуль охранников. Что касается подкопа, то тут дело обстояло несколько иначе и проще. Во всяком случае, для нас с Графом. Подкоп рылся не к камере, где содержался я или он, а к столовой, которая находилась неподалеку от главной тюремной стены. Преимущество такого подкопа заключалось в том, что нам не нужно было бежать на вахту, мочить охрану и встречных вертухаев, дабы вырваться за ворота тюрьмы. В этом случае у нас был только один шанс из тысячи, ибо вахта есть вахта, она укреплена как ничто. Наша задача состояла в том, чтобы вырваться из корпуса и добежать до столовой, туда, где мало ментов и никто нас не ждет, в другую сторону от вахты. Небольшой взрыв снизу — и пол столовой откроет вход в лаз. Дальше дело техники, сноровки и времени. Пробежать, проползти на четвереньках каких-нибудь сорок метров и сесть в «скорую помощь». Именно такая машина почему-то приглянулась Графу. Очевидно, он считал, что «скорая» — лучшее средство для отрыва, хотя она и бросается в глаза. С оружием и газовыми баллончиками вопрос был решен. И у меня, и у него было по «стволу», их принес тот же мент, что передавал мне малявки от Графа. Когда я принял от него небольшой увесистый сверток — это было глубокой ночью, когда все спали, — по моему телу пробежала дрожь. Я сразу почувствовал, как близки мы от задуманного и насколько серьезно относятся к делу друзья Графа. Это была настоящая работа! В какой-то момент я подумал, что нам предстоит сваливать именно на его, этого мента, смене, но, поразмыслив хорошенько, понял, что скорее всего он будет посвящен в детали, даст надлежащие инструкции и консультации, а сам останется за кадром. Вряд ли он такой уж лох, чтобы открыто подставлять свою шею под удар или понадеяться на честное слово тех, у кого нет выхода. По глазам видно — умен, любит деньги и жизнь, а еще, так же как мы, презирает власть. Ту власть, которой в силу обстоятельств и служит. Сколько их, таких, и чего стоит всякая власть?..
Разумеется, я прятал «ствол» в присутствии и при помощи братвы. Хорошая «нычка» в камере много значит, но как трудно порой сделать ее надежной. Нам удалось, мы сделали. Сделали за одну ночь, в четырех стенах, прямо на входе в камеру. Старый пройдоха и лис Бекета, умудрившийся в свое время сорваться с пятнадцати лет через дурдом, чья сестра была знаменитой армавирской воровкой, которая побывала и в Брянской крытой тюрьме, подсказал нам, как это сделать. Отныне я был спокоен и только посмеивался на шмонах, когда три-четыре служивых переворачивали нашу хату вверх дном и ничего не находили. Школа есть школа, а у него было чему поучиться. Когда Толик Бекета держал прикол, мы все замолкали и слушали его по нескольку часов кряду без передышки. Старый вор и артист ходил в зоне в штопаной старенькой робе, и поэтому некоторые простые молодняки, не особо общающиеся с братвой, принимали его иногда за простого деревенского мужика, севшего бог весть за что. Они, естественно, наглели, могли и толкнуть «почти деда», и лишь когда этот «дед» на глазах у всех превращался в настоящего льва с филигранно отточенной лексикой блатного, губешки их слегка синели, а некоторые начинали заикаться. Затем смеялась вся зона, пересказывая очередной эпизод из жизни Бекеты. Он был наполовину еврей, наполовину грек, сидел всегда за кошелек и иной профессии не ведал. Картоха, в отличие от Бекеты, был немногословен, угрюм, говорить красиво не умел и никогда не числился в дипломатах. Шуток он тоже не понимал и поэтому часто бычился, обижаясь по поводу и без. Однако это был надежный блатюк, без какой бы то ни было мании величия. Ему светила пятнашка, но он не унывал, хотя не так давно отметил в камере свой очередной юбилей — сороковник. Я ничего не писал Графу о Картохе, но подумывал над тем, как бы прихватить его с собой. Почему бы и нет, если есть возможность помочь хорошему человеку? Сам он не возражал против побега, но, как и я в свое время, хотел знать детали. О деталях я молчал, имел право не говорить до поры до времени. Впрочем, он только раз заикнулся об этом и больше не спрашивал. Все они знали меня более чем достаточно, и потому обижаться на мое относительное «недоверие» не было никаких оснований. «Значит, так надо» — вот и весь базар.
Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно.
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — порти.
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.
Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.
Работа военного переводчика, при всей кажущейся романтике и эксцентричности, тяжела и опасна. Чужие страны, чужие войны, на которых пуля не разбирает, кто враг, а кто человек сугубо мирной профессии, угодивший в пекло… Кроме того, эта профессия зачастую связана не только с войной, но и с международным шпионажем. За границей переводчики далеко не всегда работают на торговых представителей или маститых ученых. Чаще их «клиенты» – военные атташе, дипломаты и сотрудники спецслужб. Именно с этими людьми столкнулся главный герой книги во время работы переводчиком в Индии и Пакистане…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северо-Американские Штаты. Время покорения Дикого Запада.Русский юноша-гимназист и сын мелкого ремесленника оказываются в Америке. Друзья называли их Крисом и Билли, враги окрестили Потрошителями, однако они оставались все теми же одесскими парнями, Кириллом и Ильей. В Америке они научились многому, но лучше всего получалось у них грабить банки. И все же самые острые ощущения со временем приедаются, а потому через несколько лет друзья решили осесть в Оклахоме.Однако вскоре неизвестный убийца расправляется с их другом.
«Власть чаще всего держится на трех китах: нефти, наркотиках или оружии», — считает главный герой романа частный детектив Евгений Столетник.Расследуя убийство своего недавнего знакомца, журналиста Павла Козлова, он выходит на преступников, облеченных властью. Свободная экономическая зона города Приморска, в котором происходит действие, оказывается «свободной» для мафиози и «зоной» для ее жителей.
Россия захвачена НАТО. Москва ликвидирована как город. В Афганистане в горах Гиндукуша в долине Хаваа терпит бедствие «Боинг» с весьма ценным грузом. Чтобы найти его, американцы силой заставляют пойти бывшего воина «афганца». Ну а дальше читайте роман!
Что наша жизнь — ИГРА! Что может получиться из человека выросшего на компьютерных играх? А если эти игры не плод чьей-то фантазии, а попросту отображение реальности?.. Особенности: — не однозначная и резко развивающаяся сюжетная линия действительности недалекого будущего, — бьющий адреналином экшен с черными пятнами мистики заставит вас поверить, что умереть можно не один раз, — уникальный главный герой, со своими способностями, возможностями и тараканами, — фантастические так и реально существующие образцы оружия и техники, — максимальный уровень повреждений, — широкий ассортимент персонажей и действующих единиц, — забавно, — что это все во время выборов.Внимание: сцены насилия и ненормативная лексика.Автор не несет ответственность за вред, нанесенный вашим идеологическим и моральным убеждениям.