В бегах. Цена свободы - [12]
— Да. А кто эти «мы»?
— Неважно. Я повторю все еще раз, запоминайте. — И я снова повторил ей уже сказанное. Взгляд ее стал сосредоточенным, она немного помрачнела, видимо почувствовав неладное. Я же не давал ей опомниться и спешил, очень спешил. — Вы эту неделю работаете без выходных, до субботы?
— Да. Как всегда.
— Тогда вызовите, пожалуйста, меня завтра, в это же время, — попросил я ее.
— Хорошо. — Она тоже посмотрела на дверь и добавила: — Я боюсь. Честное слово, боюсь! Вы что-то задумали, ведь так?
— При чем здесь вы? Вам ничего не грозит, а нам хуже может быть только в одном случае — если вы спутаете карты и начнете впадать в истерику. Вы поняли?
— Да.
— Ну тогда я пошел. — Я поднялся и направился к двери.
— Анализы, моча! — крикнула она мне вдогонку.
Я махнул рукой и, не оборачиваясь, вышел вон.
«Чертовщина! Не дай бог, если она что-то надумает и начнет заниматься самодеятельностью. Впрочем, не должна, просто обычный мандраж, и все. Завтра узнаем». Мент, сидевший на стуле неподалеку от кабинета врача, уже встал, чтобы сопроводить меня в камеру, и тут я вспомнил, что впопыхах забыл предупредить ее о Картохе.
— Одну минутку, еще кое-что спрошу, — бросил я ему и снова влетел в кабинет. Назвав Елене номер Картохиной камеры и его фамилию; я в двух словах объяснил ей, что от нее требуется. — Любой ценой! Сегодня ближе к четырем. — Она буквально онемела и не произнесла ни звука. Я еще раз повторил ей номер камеры и прожег взглядом. «Теперь все. Осталось только цинкануть Картохе; сделаю это в обед, через баландеров. Они не въедут в суть, всего два слова: «Жду лекарства». Он поймет».
Когда я вернулся в камеру, Пузик уже готовил завтрак. У него сердце болело так же, как у меня почки. Но хороший понт — всегда деньги. Я и сам любил попонтовать, особенно когда был в ударе.
Мои опасения относительно истерики Елены были более чем напрасными. Она исполнила поручения как нельзя лучше, и уже на следующий день я держал в своих руках малявку от Тоски. Картоху перевели на больничку в тот же день и — о везение, или, наоборот, ирония судьбы! — поместили в камеру к Графу. Он еле очухался от температуры, которую нагнал себе. Елена сказал, что он мог запросто сгореть. Витя доверял Елене больше, чем гонцу, и просил дать сигнал через нее. Нас ждали уже этой ночью, но мы с Графом еще не решили, когда лучше валить, ночью или, наоборот, днем. На мой взгляд, днем выбраться из корпуса на тюремный двор было гораздо проще, чем ночью. Я так и написал Графу. Во-первых, входная дверь то и дело открывается и закрывается, ключи от нее на все сто у мента, а не у дежурного по следственному изолятору. Во-вторых, днем по двору ходит много народу: баландеры, рабочие со стройбригады, сами менты, врачи, прочие. И в-третьих, ночью столовая наверняка закрыта. Мы знали, что решеток на окнах там нет, но все равно — лишняя возня со стеклами плюс шум привлекут внимание ментов и отнимут у нас несколько драгоценных минут.
Граф же настаивал на том, что отваливать нужно непременно ночью. В столовой никого нет, на дежурство заступают ранним утром, следовательно, стук в пол, а мы должны были ударить по полу, чтобы нас услышали внизу, непременно услышат. Кроме того, по мнению Графа, ночью нам будет проще отъехать куда-нибудь на «скорой», нежели днем. Взрыв, хоть и приглушенный, привлечет внимание со стороны, а потом рабочие столовой — куда девать их и как они себя поведут? Их всего три-четыре человека, но все же. Граф понимал, что ночью дверь больнички может быть заблокирована, но обращал мое внимание на одно окно, на котором не было ни «баяна», ни решетки. Это окно (как он его высмотрел?) находилось в дежурке у ментов и выходило на тыльную сторону больнички. Менты хотели солнца и, очевидно, когда-то давно выпросили эту «льготу» у начальства. Так оно и осталось незарешеченным, свободным окном. Таким образом, главная наша задача состояла в том, чтобы тихо обезвредить мента, если ночью он будет один, и проскочить до столовой. Клей и газеты для стекол Граф уже припас. После легкого, почти беззвучного удара стекла с наклеенной на них газетной бумагой легко вытащить по кускам. Вопрос лишь в том, в какое время валить? После отбоя мент ни за что не откроет дверь сам, не имеет права. Только с разрешения или в присутствии ДПНСИ[2] либо с кем-то из посланных им. Это нас никак не устраивало. Валить раньше отбоя, часов в восемь-девять вечера, когда стемнеет? Пожалуй, да, и лучше раньше, пока менты не начали перезваниваться и готовиться к «закупорке». Не знаю почему, но моя душа противилась ночному побегу, и все же я был вынужден согласиться с Графом. В конце концов, он был лидером, а к лидеру надо прислушиваться, даже если твоя собственная интуиция говорит «нет». Елена была предупреждена мною и ждала моего ответа. И как только мы поставили последние точки над «i» и согласовали с Графом последние вопросы, я тут же забарабанил в дверь и попросился к врачу.
— Ты уже был, Михей, чего барабанишь? — недовольно заворчал мент, но спросить пошел. Было три часа дня.
— Сегодня между восьмью и десятью часами, — сказал я ей, и Елена побелела как мел. Я не знал, что говорил ей Тоска и как ее ублажал, но, скорее всего, Елена знала, что речь идет о побеге. Знала или догадывалась. Ее бледность и страх успокоили меня — суки так не бледнеют, они всегда спокойны и так же спокойно сдают. И все-таки мы рисковали, очень рисковали, ибо всякая баба непредсказуема. У нее ведь семья и дети, и она совершенно не хочет в тюрьму. Но дело сделано, думать надо было раньше.
Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно.
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — порти.
Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.
Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.
Представляем вашему вниманию — последнюю, к сожалению оставшеюся не законченной, книгу Дмитрия ЧЕРКАСОВА «Демократы и капуста».Вашему вниманию представляется первые две главы супер-бестселлера Дмитрия Черкасова «Демократы и капуста» в оригинальном, авторском варианте, не подвергнутом, как в предыдущих изданиях, «политически правильной и коммерчески выгодной» (по выражению Автора) редактуре.
Жизнь не любит компромиссов, она требует прямого и точного выбора. Особенно в любви. Но Ольга никак не может решить для себя, кого она больше любит – своего жениха Глеба или друга Сергея, вернувшегося из Чечни. Значит, придется выяснять отношения самим мужчинам. И они выясняют. С помощью оружия. Глеб ранил из пистолета Сергея, и Ольге пришлось спрятать преступника. Однако Сергей решил, что должен разобраться с ним, и начал поиски обидчика. Теперь Ольге все же придется сделать свой выбор. Но когда в ее руки попадает злосчастный пистолет, она делает уж совсем роковой шаг…
Бывший афганец Кирилл Вацура устраивается на контрактную службу в часть, ведущую боевые действия в Таджикистане. Однажды он случайно узнает, что в списке погибших солдат регулярно проявляются `мертвые души `. Кирилл берется сопровождать `черный тюльпан` и выясняет, что один из цинковых гробов наполнен наркотиками. Приняв безумное решение, Кирилл ложится в него и едет к адресату…
Для захвата чешского вице-премьера Кроужека, совершающего в Гималаях юбилейное восхождение, в горы отправляется террористическая группа альпинистов. Предводитель бандитов Ларс Шеель регулярно получает от таинственного Координатора информацию о местоположении чешского лагеря. Террористы расправляются с российскими скалолазами, оказавшимися на их пути, и теперь выдают себя за россиян. Похоже, дни чехов сочтены. Но Шеель и не подозревает, что где-то недалеко уверенно идет по заснеженному склону уникальный альпинист из группы майора ГРУ Рогозина, способный сорвать его планы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После сокрушительного удара, нанесенного Боланом по мафии в Нью-Йорке, Организация переносит свои активные действия в штат Теннесси, где начинает строить новую империю наркобизнеса, призванную опутать своими смертоносными щупальцами всю Америку. Но по наводке ФБР в Нэшвилл — золотую столицу американского рока и... новую штаб-квартиру мафии — прибывает Мак Болан. Барометр падает — будет буря!