В балканских ущельях - [74]

— Господин, я ждал от тебя помощи, — обиделся тот, — а получил насмешку.

— Я вовсе не насмехаюсь над тобой, меня удручает твоя вера в эти предрассудки. Сходи к своему попу и спроси у него, какой это грех — считать собственную дочь вампиром.

— О, я уже был у него.

— И что он тебе ответил?

— То же самое, что он сказал Властану, который тоже у него был.

— А кто это — Властан?

— Раньше был лучший друг, а теперь злейший враг. Его сын был возлюбленным моей дочери. А теперь она восстала из могилы и сосет кровь из его тела, он угасает и вот-вот умрет.

— Хм! Ну и что поп сказал ему?

— Он тоже подтвердил, что моя дочь — вампир.

— Невероятно.

— Она умерла без отпущения грехов. Говорят, что с вампирами точно так и происходит. Священник живет далеко и не мог прийти, а в Текирлыке я не мог захоронить тело из-за оспы.

— А что, твоя дочь умерла от этой болезни?

— Да, в то время здесь было много таких больных. Моей дочери нездоровилось, ее мучили головные боли, и она ничего не ела. Она пошла к Властану, жена которого уже переболела оспой, чтобы та уже ухаживала, но скоро снова вернулась домой. У нее поднялась температура, наверное, там что-то произошло, но она была так обескуражена, так испугана… Я так и не узнал причины. Она только твердила в бреду, что ее жених, сын Властана, тоже умрет. Потом нарывы вскрылись, и она угасла, но перед смертью подтвердила, что он должен умереть. Поэтому она вампир и притянет его к себе, если средство священника не поможет.

— Какое еще средство?

— Нужно вскрыть могилу, взять заостренный кол, смочить его кончик жиром заколотой за восемь дней до Рождества свиньи и проткнуть ей сердце.

— Ужас, ужас! И ты веришь, что это поможет?

— Да, но я никому не позволю сделать это. Пусть придет священник и следит за больным. Тогда ее дух не прилетит за ним. Если делать так двенадцать ночей, она больше не появится. Если ее заколоть в могиле, она заключит союз с дьяволом.

— А кто такой этот Властан?

— Он обжигает кирпичи так же, как и я. Мы оба из одной области Дренова и приехали сюда вместе на глиняный карьер. Он был человеком обеспеченным, я же беден, но он согласился отдать своего сына за мою дочь. Ничего из этого не вышло.

— А далеко он отсюда живет?

— В четверти часа ходьбы вверх по ручью.

— Завтра рано утром я навещу его и скажу ему, что я обо всем этом думаю. Вы все глупы, и священник тоже глуп. Даже более глуп, чем вы. Но скажи: твоя дочь в определенное время прилетает и стучится в стену?

— Это происходит регулярно.

— А ты не выходил посмотреть?

— Нет, конечно. Как можно? Взгляд вампира отнимает жизнь.

— Вот если бы она прилетела сегодня!

— Сегодня среда, а по средам она чаще всего и прилетает.

— Вот и отлично. Я спрошу у нее, почему она не дает тебе спать.

— Господин, это плохо кончится, этого нельзя делать.

— Можно. Давай закончим наш разговор. Меня уже зовут мои спутники. Все уже поели.

— Ты им ничего не расскажешь?

— Только маленькому хаджи. Он поможет мне излечить вас от вампира.

— Господин, прошу тебя, не делай глупостей! Ты рискуешь жизнью.

— Никаких глупостей. Много лет назад я загадал желание увидеть духа и буду очень рад, если сегодня оно исполнится.

— Я вижу, ты ничего не боишься, и догадываюсь о причине твоей смелости. Может, ты будешь так любезен и покажешь мне то волшебство, которым владеешь?

— Охотно. Вот оно.

И я показал ему сжатые в кулак пальцы.

— Разожми руку, я посмотрю.

— Смотри так. В руке ничего нет. Кулак — это мой талисман.

Мы прервали наш разговор, ибо к нам подошли другие. Мы еще немного побеседовали возле дома, я передал обрадованному керпичи32 немного табаку, а потом мы пожелали ему и его жене доброй ночи. Оба были немного удивлены, когда узнали, что мы хотим разместиться на ночлег возле могилы. Они было запротестовали, но быстро сдались. Там, где спит вечным сном ребенок, живой может без забот провести ночь.

Оско с Омаром поднялись на пригорок, я же с Халефом задержался у навеса возле лошадей.

— Сиди, ты хочешь сообщить мне нечто, о чем не должны знать эти двое?

— Да. Ты когда-нибудь видел духа, Халеф?

— По идее, в пустыне, в горах, на лугах и в лесах должны водиться джинны, но я лично никогда ни одного не видел.

— Ты ошибаешься, одного видел.

— Где?

— В стране курдов. Духа пещеры.

— Ты имеешь в виду Мару Дуриме? Добрая женщина, но никак не злой джинн. А на настоящего я бы с удовольствием взглянул.

— Мне известен один.

— Кто же?

— Сам увидишь. Ночью прилетит и стукнет в ставень.

— Вай! Думаешь, он сегодня появится?

— Очень бы хотелось.

— Мне тоже. Давай, спросим, есть ли у него паспорт от великого господина, давай?

— Давай. Через полчаса как раз настанет время его появления. А если не появится, мы ничего не теряем, кроме этих нескольких минут.

— А где мы его подождем?

— Здесь, возле ручья. Мы отлично устроимся на траве. Дом от нас в пяти шагах. Мы подождем, пока он подлетит, а потом схватим его сразу с двух сторон.

— Оружие понадобится?

— Пожалуй, нет. Что, мы вдвоем не одолеем одного бестелесного духа?

— Правильно. Ты мне тоже не нужен. Можешь отправляться спать!

С этими словами он притаился за кустом. Я — за другим. Я был твердо уверен, что вампир не придет. Меня больше беспокоило недомогание хаджи, и я спросил его о боли в груди.