В балканских ущельях - [39]

— Это было весьма предусмотрительно с твоей стороны и смело. Ты доказал, что я могу на тебя положиться.

— О эфенди! Ты мой учитель и друг. Все, что произошло дальше, ты знаешь.

— Но почему ты не остался возле хижины, Халеф?

— Я должен был упустить твоего Ри?

— Ты бы все равно ничего не сделал, твой конь не так быстр, чтобы догнать вороного.

— Твой тоже. Разве ты смог бы обмануть похитителя без меня? Он видел лишь меня и думал, что я — единственный преследователь. Поэтому-то он и ужаснулся, когда заметил тебя. И вынужден был вернуться, и Ри снова попал тебе в руки. Разве ты бы справился со всем этим сам?

— Нет, но я забочусь обо всех наших спутниках.

— В этом нет нужды, они храбры.

— У них сильные враги, и те защищены стенами дома!

— Не столько защищены, сколько пойманы в хижине!

— Это неважно. Они могут встретить Оско и Омара пулями через окно или дверь.

— Но ты же дал обоим указания. И я им крикнул, уезжая, чтобы они стояли за деревьями и стреляли в каждого, кто попытается выйти из дома. Что ты, кстати, сделаешь с этими людьми?

— Это зависит от их поведения. Дай-ка шпоры своей лошади!

Сахаф между тем вежливо держался на некотором удалении сзади. Завидев, что разговор наш окончился, он подъехал и спросил:

— Господин, могу я узнать, что происходит и почему я должен вас сопровождать?

— Обо всем потом. Надеюсь, ты еще сегодня сможешь увидеть Икбалу, самую красивую девушку в Румилии, в присутствии ее отца. А теперь давайте поспешим, но молча.

Тем временем мы достигли леса и подъехали к поляне. Слезли с лошадей и повели их за поводья. Я передал поводья вороного хаджи.

— Оставайтесь здесь, я пойду на разведку. Дай-ка мне штуцер.

— Валлахи!27 Правильно. Я так же думал. Вот он.

Нам тебя ждать?

— Ждите моего крика.

Перебегая от дерева к дереву, я добрался до открытого пространства. Лошади по-прежнему стояли перед хижиной. Из окна торчали два ствола. Обитатели дома приготовились к обороне. К сожалению, отобрать у них ружья раньше было невозможно. Силы оцепления в лице Оско и Омара находились вне пределов моей видимости. Оба, наверное, скрывались за толстыми стволами. Я сделал крюк, пока не оказался в лесу прямо напротив хижины, и там обнаружил обоих моих спутников, державших ружья наизготовку.

Я подобрался к ним как можно ближе. Мое появление оказалось для них полной неожиданностью. Они приветствовали меня тихими возгласами.

— Кто-нибудь выходил? — спросил я.

— Нет, — ответил Оско.

— Вы стреляли?

— Пять раз.

— А те, внутри?

— Три раза, но наружу не высовывались. Что намтеперь делать?

— Оставайтесь здесь, пока я не осмотрю хижину.

— Что? Ты пойдешь туда?

— Да.

— Они же тебя убьют!

— Я подберусь незаметно. К тому же со мной Халеф. Пока мы там будем, подойдите поближе к дому, а дальше видно будет. Где ваши лошади?

— Привязаны в лесу.

— Подводите их поближе.

Я вернулся к Халефу и поделился с ним своим планом. Он согласился с моими доводами. Потом склонился ко мне и прошептал:

— Видишь те стволы, что торчат из окна, сиди?

— Конечно, вижу!

— Думаю, им недолго так торчать. Мы подберемся и неожиданно выдернем ружья из окна.

— Давай.

— А что мне делать? — спросил Сахаф.

— Пока мы будем у дома, отведи наших лошадей на другое место, привяжи их и возвращайся к нам.

Он забрал у нас поводья, а мы по большой дуге поползли к задней стене дома. Добрались туда без приключений и замерли, прислушиваясь.

— Давай, сиди, — шепнул Халеф.

— Только осторожно. Как заполучим ружья, спрячемся за углами хижины и сможем контролировать обстановку: всадим пулю в каждого, кто высунется из дома. Пошли!

Я завернул за угол. Оба ствола высовывались из окна примерно на восемь-девять дюймов. Я согнулся и пролез под окном. Халеф проделал то же самое. Бросок. Прыжок в сторону. Мы снова у своих углов, и в руках у нас два старинных турецких ружья.

Внутри какое-то время было тихо. Наверное, пленники от неожиданности потеряли дар речи. Только Оско и Омар крикнули со своей опушки:

— Браво! Браво!

Наконец в хижине проснулись. Послышались проклятия, крики страха. Мы молчали.

— Давай, двигайся к другому углу, — шепнул я Халефу, — тогда дверь окажется между нами.

Теперь я стал прислушиваться, что происходит внутри. Мне удалось различить фразу: «Прячется под окном». Ага, теперь я знал, что мне делать. Лишь на долю секунды половина моей головы появилась в окне. Все верно. Двойной ствол пистолета я увидел прямо перед своим носом. Они решили простреливать все пространство под окном. Ружье здесь оказалось бы бесполезным. Я взял свою винтовку за ствол и замахнулся.

Сначала я увидел ствол пистолета, потом замок и наконец саму руку, державшую оружие. Его владелец был явно наивным или легкомысленным человеком. Я спокойно мог раздробить ему руку пулей. Хрясь! Вместо этого я ударил его прикладом, причем несильно, но попал точно, и доказательством тому были вопли и грязные ругательства. Рука исчезла, а пистолет упал на землю под окно.

Халеф наблюдал за происходящим из своего угла и громко комментировал:

— Очень удачно, эфенди. Этот дурак теперь будет вечно держать свою клешню в кармане. Теперь у нас три ружья.

— Эй, медвежатник! — крикнул кто-то из дома.