В арбузном сахаре. Рыбалка в Америке - [8]

Шрифт
Интервал

Она очень уютно спала. Нежный сонный запах поднимался от ее тела. Наверное, там на траве сидел ягненок.

Арбузное солнце

Я проснулся первым и надел комбинезон. Осколок серого солнца забрался через окно в хижину и мирно улегся на полу. Я подошел поближе и поставил на него ногу, нога тоже стала серой.

Я смотрел в окно и видел поле, сосновый лес, город и Забытые Дела. Все было тронуто серым: стадо, пасущееся в поле, крыши хижин, большие Кучи в Забытых Делах – все было словно покрыто пылью. Даже воздух казался серым.

Очень интересные вещи происходят у нас тут с солнцем. Каждый день оно светит разным цветом. Никто не знает, почему это происходит, даже Чарли. Мы просто изо всех сил стараемся выращивать разноцветные арбузы.

Вот как это у нас получается: из семян серых арбузов, собранных в серый день и посаженных тоже в серый день, почти всегда вырастают серые арбузы.

На самом деле все очень просто. Вот как меняются цвета дней и арбузов:

Понедельник: красные арбузы.

Вторник: золотые арбузы.

Среда: серые арбузы.

Четверг: черные беззвучные арбузы.

Пятница: белые арбузы.

Суббота: голубые арбузы.

Воскресенье: коричневые арбузы.

Сегодня был день серых арбузов. Мне больше всего нравятся четверги – дни черных беззвучных арбузов. Когда их разрезаешь, они не издают ни звука, а на вкус очень сладкие.

Из них хорошо делать вещи, у которых нет звуков. Я помню человека, который делал из черных беззвучных арбузов стенные часы, и они получались совсем тихими.

Этот человек сделал шесть или семь часов, потом умер.

Такие часы висят теперь над его могилой. Они висят на яблоневой ветке и качаются на ветру, который всегда дует вдоль реки. И конечно, они теперь показывают неправильное время.

Когда я стал надевать башмаки, проснулась Полин.

– Привет, – сказала она, протирая глаза. – Ты уже встал. Который час?

– Почти шесть.

– Нужно идти в Смертидею готовить еду, – сказала она. – Ну-ка поцелуй меня и скажи, что ты хочешь сегодня на завтрак.

Руки

Мы возвращались в Смертидею, держась за руки. Руки – это отличная вещь, особенно по дороге домой после любви.

Снова, снова Маргарет

В Смертидее я сидел на кухне и смотрел, как Полин растирает масло для моих любимых пирожков. Она высыпала в глубокую синюю миску муку, яйца, еще кучу всякой всячины, а теперь растирала масло огромной деревянной ложкой, слишком большой для ее рук.

На Полин было настоящее красивое платье, волосы собраны на макушке в хвост, и еще по дороге в Смертидею я остановился и сорвал для нее несколько цветков.

Колокольчики.

– Может, Маргарет придет, – сказала Полин, – я так хочу с ней поговорить.

– Не переживай, – сказал я, – все образуется.

– Просто… мы с Маргарет были такими хорошими подругами. Ты мне давно нравился, но я никогда не думала, что мы сможем стать больше, чем друзьями. Вы с Маргарет столько лет были вместе. Может, все еще исправится, Маргарет найдет себе кого-нибудь и мы помиримся.

– Не переживай.

На кухню заглянул Фред, но только для того, чтобы сказать:

– Хмммм – пирожки, – и исчезнуть.

Земляника

Чарли слопал не меньше дюжины пирожков. Я никогда не видел, чтобы он столько ел, но, кажется, Фред проглотил их еще больше.

Хороший знак.

На завтрак еще была целая тарелка бекона, молоко, большой кувшин крепкого кофе и земляника.

Землянику перед самым завтраком принесла девочка из города. Очень хорошенькая девочка.

Полин ей сказала:

– Вот спасибо, а какое у тебя красивое платье… Сама сшила? Наверняка сама, ужасно симпатичное.

– Спасибо, – сказала девочка и зарделась. – Мне просто захотелось принести в Смертидею землянику, я встала пораньше и собрала ее у реки.

Полин положила в рот ягоду и еще одну дала мне.

– Ой, как вкусно, – сказала Полин. – Ты, наверное, знаешь хорошее место. Мне покажешь?

– Это совсем рядом со статуей брюквы перед входом на стадион, сразу за этим странным зеленым мостом, – сказала девочка. Ей было чуть меньше четырнадцати лет, и она очень гордилась, что ее земляника пользуется в Смертидее таким успехом.

Землянику за завтраком съели всю, а что касается горячих пирожков…

– Пирожки сегодня просто прекрасные, – сказал Чарли.

– Бери еще, – сказала Полин.

– Ну, разве что последний, если остались.

– Еще много, – сказала Полин. – Ты тоже бери, Фред.

– Да? Ну, только если последний.

Школьный учитель

После завтрака Полин занялась посудой, я поцеловал ее, и мы с Фредом отправились к Арбузным Делам, где он собирался показать мне что-то насчет пресса для досок.

Мы не торопясь брели по дороге под серым утренним солнцем. Можно было подумать, что собирается дождь, но конечно, это было не так. Первый дождь пойдет не раньше 12 октября.

– Маргарет опять не было, – сказал Фред.

– Да, – сказал я.

Мы встретили школьного учителя, который вел детей на прогулку в лес, и остановились поговорить. Пока мы разговаривали, дети уселись на траве в кружок, словно кучка грибов или маргариток.

– Ну-с, как движется книга? – спросил школьный учитель.

– Хорошо, – сказал я.

– Любопытно будет взглянуть, – сказал школьный учитель. – У вас всегда были способности к письму. Я до сих пор помню сочинение о погоде, которое вы написали в шестом классе. Это было нечто выдающееся. Ваше описание зимних облаков показалось мне тогда очень точным и в то же время непосредственным, с изрядной долей поэзии. Да, я с большим интересом прочту вашу книгу. Можете вы хотя бы намекнуть, о чем она?


Еще от автора Ричард Бротиган
Рыбалка в Америке

«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. В нем нет четкого сюжета, как это свойственно Бротигану, зато полно колоритных сценок, виртуозной работы со словом, смешных зарисовок, фирменного абсурдного взгляда на жизнь, логики «верх ногами», трогательной специфической наивности и образов, создающих уникальную американскую панораму. Это некий калейдоскоп, который предлагается потрясти и рассмотреть. Книга проглатывается легко, на одном дыхании — и на отдыхе, и в деловой поездке, и в транспорте, и перед сном.


Грезы о Вавилоне

Уморительная, грустная, сумасшедшая книга о приключениях частного детектива, который однажды ночью оказывается на кладбище Сан-Франциско в окружении четырех негров, до зубов вооруженных бритвами; чья постоянно бранящаяся мамаша обвиняет его в том, что четырех лет от роду он укокошил собственного отца каучуковым мячиком; и в чьем холодильнике в качестве суперприза расположился труп.На норвежский язык «Грезы о Вавилоне» переводил Эрленд Лу.


Уиллард и его кегельбанные призы

Впервые на русском языке роман одного из главных героев контркультуры 1960-1970-х годов. Первая книга издательского проекта "Скрытое золото XX века", цель которого - заполнить хотя бы некоторые из важных белых пятен, зияющих на русской карте мировой литературы. Книжный проект "Скрытое золото" начинается с никогда прежде не издававшейся на русском языке книги Ричарда Бротигана "Уиллард и его кегельбанные призы" в переводе Александра Гузмана. Бротиган не похож ни на кого, как и его книги, недаром их называют "романы-бротиганы".


Ловля форели в Америке

«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки.


Кофе

О роли кофе в межличностных отношениях.


Чтобы ветер не унес это прочь

Сбивчивая хронология одной смертельной ошибки. Как часто мы упрекаем себя, переигрываем в голове ситуацию, "а вот если бы я сделал то, а не это, все бы было иначе". Вся жизнь главного героя сводится к фразе "если бы я купил гамбургер" - она крутится у него в мыслях на протяжении 30 лет, днем и ночью, без перерыва на обед. Странный мальчик, с детства помещенный в условия наблюдения за смертью, после роковой, ненароком допущенной оплошности будет обвинять во всем себя. Дикая тяга к подсматриванию за похоронами из-под отдернутой занавески, болезненная дружба с дочкой похоронщика - девочкой с холодными руками и отчаянные рассуждения о том, что если он будет делать вид, что не боится ее пальцев, то она придет к нему на похороны и он не будет одинок - все это лишь точка отсчета для финального кадра, после которого время остановится. Бротиган пишет ласково, будто гладя по голове всех своих неординарных персонажей, опустившихся на дно.


Рекомендуем почитать
Книга ароматов. Доверяй своему носу

Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Человек, который приносит счастье

Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.


Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Комната Джованни. Если Бийл-стрит могла бы заговорить

В этот сборник вошли два самых известных произведения Болдуина – «Комната Джованни» и «Если Бийл-стрит могла бы заговорить». «Комната Джованни» – культовый роман, ставший в свое время одной из программных книг «бунтующих 60-х». Это надрывная история молодого американца «из хорошей семьи» Дэвида, уехавшего в Париж, чтобы попытаться найти там иной смысл жизни и иной способ существования, чем тот, к которому подталкивала его жизнь на родине, и внезапно оказавшегося лицом к лицу со своими тайными и оттого лишь более пугающими внутренними демонами. «Если Бийл-стрит могла бы заговорить» – драма совсем иного рода.


Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».


Не только апельсины

Роман молодой писательницы, в котором она откровенно рассказала о своем детстве и трагической первой любви, вызвал жаркие дискуссии и стал одним из главных культурных событий восьмидесятых. Детство и юность Дженет проходят в атмосфере бесконечных проповедей, религиозных праздников и душеспасительных бесед. Девочка с увлечением принимает участие в миссионерской деятельности общины, однако невольно отмечает, что ее «добродетельные» родители и соседи весьма своеобразно трактуют учение Христа. С каждым днем ей все труднее мириться с лицемерием и ханжеством, процветающими в ее окружении.


Хрупкое равновесие

Рохинтон Мистри (р. 1952 г.) — известный канадский писатель индийского происхождения, лауреат нескольких престижных национальных и международных литературных премий, номинант на Букеровскую премию. Его произведения переведены на множество языков, а роман «Хрупкое равновесие», впервые опубликованный в 1995 году, в 2003 году был включен в список двухсот лучших книг всех времен и народов по версии Би-би-си. …Индия 1975 года — в период чрезвычайного положения, введенного Индирой Ганди. Индия — раздираемая межкастовыми, межрелигиозными и межнациональными распрями, пестрая, точно лоскутное покрывало, которое шьет из обрезков ткани молодая вдова Дина Далал, приютившая в своем доме студента и двух бедных портных из касты неприкасаемых.