В алфавитном порядке - [9]

Пуаро тихо дал мне указания, а затем вошел в лавку. Подождав минуты две, я последовал за ним. Он покупал салат. Я спросил фунт земляники.

Пуаро дружески беседовал с обслуживавшей его полной женщиной.

— Убийство-то, кажется, случилось как раз напротив вас, — говорил он. — Вот так история! Вы, наверное, очень разволновались?

Толстухе, очевидно, уже надоело обсуждать убийство. Вероятно, весь день с ней ни о чем другом и не говорили.

— Пора бы уж этим ротозеям наконец разойтись! — сказала она. — И на что тут глазеть, не понимаю.

— Вчера вечером тут, наверное, все было по-иному, — продолжал Пуаро. — Может быть, вы даже видели, как убийца входил в лавку? Говорят, высокий блондин с бородой. Иностранец, я слышал.

— Что такое? — встрепенулась торговка. — Вы говорите, иностранец?

— Я слышал, что полиция его арестовала.

— Надо же! — взволнованно проговорила зеленщица, становясь более словоохотливой. — Иностранец!

— Ну да! Я подумал, может, вы заметили его вчера.

— По правде говоря, нет у меня времени смотреть по сторонам. В вечернее время я очень занята, а на улице народу много — домой возвращаются с работы.

Я решил вставить свою реплику.

— Извините, сэр, — обратился я к Пуаро. — Вас, кажется, ввели в заблуждение. Мне говорили, что это низенький темноволосый мужчина.

Завязался интересный спор, в котором приняли участие полная дама, ее тощий муж и осипший мальчишка — посыльный. Они видели по крайней мере четырех низеньких темноволосых мужчин, а мальчишка заметил даже высокого блондина.

— Только без бороды, — с сожалением отметил он.

Наконец мы расплатились и покинули лавку, так и не объяснив хозяевам, что мы просто разыграли комедию.

— Зачем это вам понадобилось, Пуаро? — спросил я.

— Черт возьми! Я хотел выяснить, легко ли было заметить какого-нибудь незнакомца, входящего в лавку.

— Разве нельзя было спросить их без всей этой мистификации?

— Нет, мой друг. Если бы я просто спросил, я не получил бы никакого ответа. Вы — англичанин, и все-таки, по-видимому, не знаете, как англичане откликаются на простые вопросы. Они немедленно становятся подозрительными и, как следствие, молчаливыми. Если бы я принялся расспрашивать этих людей, они, как устрицы, ушли бы в свои раковины. Зато у них сразу развязались языки, когда я сделал свое заявление, несколько неожиданное и вызывающее любопытство, а вы принялись мне возражать. К тому же мы узнали, что убийство произошло в те часы, когда все «очень заняты», то есть каждый думает о каких-то своих делах, и в то же время по улице ходит много народу. Наш убийца неплохо выбрал время!

Он помолчал, а потом добавил с упреком:

— Вы все-таки удивительно непрактичный человек, Гастингс! Я вам говорю: купите что-нибудь, — и вы, не колеблясь, покупаете землянику! Вот ее сок уже просачивается сквозь бумагу и угрожает вашему костюму.

Я с беспокойством убедился, что он прав, и поспешил подарить землянику первому попавшемуся мальчугану, который принял ее с большим удивлением и подозрительно покосился на меня. Пуаро добавил к подарку еще и салат, увеличив замешательство мальчика.

Мой друг продолжал нравоучение:

— Нельзя покупать землянику в такой захудалой лавке. Земляника, если она не только что сорвана, дает сок. Спросили бы два банана или яблока, на худой конец — кочан капусты, но только не землянику!

— Это было первое, что пришло мне в голову! — оправдывался я.

— Не делает чести вашему воображению! — строго возразил Пуаро.

Он остановился. Дом справа от лавки миссис Ашер пустовал. В одном из окон можно было увидеть билетик: «Сдается». По другую сторону стоял дом с грязными кисейными занавесками на окнах. К этому дому и направился Пуаро, а так как на двери не было звонка, он несколько раз ударил по ней кулаком.

После некоторой задержки дверь открыло чумазое маленькое существо, нос которого настоятельно требовал платка.

— Добрый вечер, — поздоровался Пуаро. — Мама дома?

— Чего? — спросила маленькая замарашка.

Она смотрела на нас неодобрительно и с явным подозрением.

— Твоя мама, — повторил Пуаро.

Девочке понадобилось несколько минут, чтобы обдумать этот вопрос, потом она повернулась, крикнула на лестницу: «Мам, к тебе!» — и поспешно скрылась во мраке коридора.

На верхней площадке появилась остроносая женщина и, увидев нас, стала спускаться.

— Нечего вам зря время терять… — начала она, но Пуаро перебил ее.

Он снял шляпу и торжественно поклонился:

— Добрый вечер, мадам. Я из газеты «Вечерние блестки». Хочу попросить вас принять гонорар в пять фунтов стерлингов за статью о вашей покойной соседке миссис Ашер.

Гневные слова замерли на устах женщины, и она сошла вниз, приглаживая на ходу волосы и оправляя юбку.

— Прошу вас, сэр, пройдите сюда, налево. Не присядете ли, сэр?

Крошечная комнатка была забита массивной мебелью, но нам удалось протиснуться и усесться на жестком диване.

— Извините меня, — затараторила женщина. — Право, мне очень жаль, что я так резко с вами говорила, но вы себе не представляете, как надоедают всякие проходимцы, которые лезут в дом и предлагают то чулки, то мешочки с лавандой, словом, всякую чепуху, и все они такие въедливые, мастера дурить голову. Разнюхают как-то мою фамилию и начинают: «Миссис Фаулер, не угодно ли то, не угодно ли это?»