Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - [36]
Версия Г. Е. Грумм-Гржимайло и Л. Н. Гумилева не нашла значительной поддержки в историографии. Большинство авторов работ по истории Золотой Орды и русско-ордынских отношений просто нейтрально пишут о кратковременном царствовании Кульны и Науруса, не задаваясь вопросом об их происхождении (хотя, будь они самозванцами, исследователи, несомненно, отметили бы это). Некоторые специалисты даже пытаются восстановить генеалогическую принадлежность этих ханов[303], фактически опровергая утверждения об их самозванстве.
Пожалуй, единственным самозванцем, которого таковым признают и средневековые авторы, и большинство современных исследователей, является Кильдибек. В 1361 г. в Золотой Орде при поддержке ряда влиятельных эмиров появился «неизвестный человек», выдававший себя за Кильдибека, одного из внуков знаменитого Узбек-хана. Появление претендента вызвало удивление, поскольку было известно, что Кильдибек был убит во время захвата власти Бердибеком в 1357 г. или чуть позже[304]. Муин ад-Дин Натанзи прямо пишет, что эмиры под видом Кильдибека провозгласили ханом «неизвестного человека».[305] Утемиш-хаджи приводит недоуменные высказывания ордынцев в связи с воцарением этого хана: «Все говорили: "Кельдибека убил Бердибек. Как же он воскрес?!"»[306]
Любопытно отметить, впрочем, что хотя самозванство лже-Кильдибека подтверждается даже современниками событий и средневековыми авторами более позднего времени, некоторые современные исследователи склоняются к мысли, что Кильдибека все же следует считать законным представителем династии Бату, а его «самозванство» заключалось лишь в том, что он, будучи племянником Джанибека, выдавал себя за его сына[307].
Как бы то ни было, многие из непосвященных в заговор все же поверили в его «чудесное спасение». Скоро они поплатились за свою доверчивость: когда лже-Кильдибек захватил трон, многие влиятельные сановники поспешили к его двору, чтобы изъявить верность, но самозванец, боясь, что многие из них знали настоящего Кильдибека и могут разоблачить его, приказал их устранить[308]. Результатом стало то, что от него отшатнулись даже те, кто изначально поддерживал самозванца, и год спустя он погиб в очередной междоусобице[309]. Сам факт упоминания его «самозванства» в русских летописях и восточных исторических сочинениях, на наш взгляд, весьма показателен: по-видимому, кому-то из столичных аристократов все же удалось уцелеть и разоблачить лже-Кильдибека.
Приход к власти Кильдибека, пожалуй, следует считать кульминацией династического кризиса: беспрецедентное воцарение на троне Золотой Орды самозванца свидетельствует о полном недоверии знати и населения к законным представителям ханского рода и необходимости некоторого «инкубационного периода». Нет сомнения, что при таком «переходном» хане ордынская знать намеревалась избрать тот или иной путь дальнейшего развития государства, после чего самозванец, скорее всего, был бы устранен, и на смену ему пришел бы законный Джучид, олицетворявший собой соответствующее политическое движение.
Аналогичные процессы можно наблюдать и в других странах в разные времена — так, в древней Персии после гибели царя Кира II появилось сразу несколько его самозваных братьев; в Англии конца XV в. на трон, занятый Тюдорами, претендовали многочисленные лже-Ричарды и лже-Эдуарды; в Московском царстве в Смутное время появилось не только несколько царей Лжедмитриев, но и многочисленные самозваные «царевичи». Все эти примеры объединяет одно: за каждым самозванцем стояли законные претенденты на трон. Вступление на трон самозванца представляло собой своеобразное «доведение ситуации до абсурда»: максимально «раскачав» политическую ситуацию в стране, сторонники легитимных претендентов публично разоблачали самозванцев и тут же предлагали альтернативу в лице законных монархов, которые вступали на трон, приветствуемые и поддерживаемые большинством населения. Естественно, наиболее подходящим для той или иной группировки являлся такой представитель правящего рода, который разделял бы их видение дальнейшего развития страны.
Трудно сказать, кто мог бы явиться легитимным ставленником Яглы-бая, если бы его «проект» с Кильдибеком был доведен до логического конца. Откочевка его сторонников-эмиров и провозглашение ими вскоре хана Абдаллаха (из дома Бату) не позволили сыну Тоглу-бая реализовать свой замысел: Кильдибек вскоре погиб в борьбе с Мюридом. Возникает вполне закономерный вопрос: зачем сарайским эмирам во главе с Яглы-баем понадобилось устраивать авантюру с самозванцем Кильдибеком, если были живы реальные потомки Узбека — Абдаллах, Мухаммад-Булак и др.? Как представляется, ответ заключается в том, что эти царевичи находились под контролем Мамая, которому сарайские эмиры поначалу, видимо, не были готовы доверить главенство из-за его близости к Джанибеку и Бердибеку (см. наш следующий очерк). Лишь оказавшись в безвыходной ситуации после гибели Кильдибека, они были вынуждены смириться с тем, что фактическая власть в Золотой Орде перейдет к Мамаю.
