Узники камня - [42]

— К этому времени Добор уже должен бы подойти к берегу,— предположил Тобис.— Уверен, мы увидим его паруса сегодня, в крайнем случае — завтра утром. Но нужно ли нам подкрепление? Мы выследили разбойников, крепко их проучили, и пока они слоняются близ берега, прикончить их удастся без особого труда.

— Конечно,— согласился Хубартис.— Хватит нянчится с ними. Эти псы недостойны топтать землю. Смерть им!

— Верно, сотник. Перевешаем ублюдков на деревьях! Клянусь Митрой, как мы тревожились за всех вас! Думали, никого не найдем в живых…

— Все обошлось, разрази меня гром! Мы уцелели! Чего не скажешь о тех шакалах, за спиной! — И он весело рассмеялся.

А Тобис по совершенно непонятной причине вдруг подумал о своей жене. Нет, он не погиб от рук Урдуса, но ведь гигант еще бродит на свободе.

* * *

Двигаясь быстро и бесшумно, колдун с Алейлой обогнули утес и зашагали к пещере — одному из глаз Черепа.

— Ты не боишься? — спросила Алейла.

— Кого, аргосцев? — Шемит покачал головой.— Они мне безразличны. Мне нужен только Урдус и рыжеволосая воительница, осененная Огненной Тенью.

Они с аргосским графом намеренно заманили ее на Ос-Льерро — Атхари нужна была ее кровь. Магическим путем он заранее отыскал эту женщину, ибо почувствовал скрытую в ней огромную силу духа, какой хватило бы на дюжину обычных человек, и, отбывая на Остров Заключенных, просил своего покровителя любым путем отправить воительницу за ним следом. Тогда он еще не мог предположить, что добудет достаточно крови и душ погибших, чтобы закончить свое творение и освободить демона. Теперь он мог и не убивать Соню. И без того смертей было немало, а скоро будет еще больше. Однако он чуял опасность, таящуюся в этой неукротимой воительнице. Она могла помешать ему. А значит, участь ее была предрешена…

Маг с Алейлой двинулись дальше и вскоре вышли к озерцу. Стоя на берегу, они наблюдали, как плавают на поверхности тела — и разбойников, и аргосцев. Они то останавливались, зацепившись за корягу или наткнувшись на камень, то уходили под воду, то выныривали вновь. Из ран струилась кровь. Некоторые мертвецы смотрели в небо невидящими глазами, на их лицах застыло выражение невыносимого страдания. Однако ни безоблачное небо, ни густой лес, ни отражение солнца на воде — ничто не давало ответа на их немую мольбу.

Маг засмеялся. Алейла вздрогнула от странного лающего смеха. Даже Соня, сотник и Десмос услышали на плато его дальний отзвук. Атхари смеялся — зло, жестоко, словно демон, довольный тем, как воплотился в реальность его замысел.

Когда смех колдуна перешел в гулкий, высокий вой, Алейла отшатнулась от него. Запрокинув голову, шемит выл, брызгая слюной. Солнечные лучи падали на его загорелое лицо.

Алейле чуть не стало дурно. Ей пришла на память старая аргосская пословица: «Когда смеется преисподняя — даже боги трясутся от страха»…

* * *

Наступили сумерки.

В лесной чаще шемит скользил между деревьями, словно хищник, высматривающий добычу. Его фигуру высвечивали луна и полуночные звезды, вокруг витал аромат увядающих цветов.

Алейлу он оставил в пещере. Женщина протестовала, но вскоре ей надоело ругаться и кричать. Атхари же говорил с ней убедительно, даже утешал и успокаивал, как только мог. Использовал он и магические приемы.

Кончилось тем, что женщина осталась. Колдун запер вход в пещеру невидимым замком и ушел.

Теперь он пробирался через лес, направляясь к брошенной у берега аргосской галее.

Там расположились Отос и горстка его сторонников. Уйдя из отряда Урдуса, они вернулись сюда и до конца дня пытались починить разбитый корабль. Сделать это оказалось почти невозможно: мачты были сломаны, паруса порваны, снастей недоставало, в корпусе зияли пробоины, лодки пропали неизвестно куда. Проще было сжечь эти останки, чем пытаться восстановить их. Но Отос был убежден: единственный шанс на спасение — поставить на воду галею и как можно скорее уплыть прочь.

Солнце закатилось за горизонт, свет угас, но люди Отоса продолжали работать. Один из них принялся жаловаться, что не может больше работать без отдыха, отошел в сторонку, прилег на палубе и вскоре заснул. Отос осыпал его проклятиями. Однако вскоре отказался работать еще один, потом сразу двое.

— Тогда уходите отсюда, и чтобы я вас больше не видел! — заорал разбойник.— Но если Урдус или аргосцы нападут, то винить будете самих себя!

— Пока что мы никого не видели,— огрызнулся один из разбойников.— Клянусь Митрой, если мы не отдохнем хоть немного, нам не удастся ни починить корабль, ни отразить нападение. Дай нам хотя бы перевести дух.

Все, кроме Отоса, улеглись. Он же привалился к штурвалу и уставился в темные волны, освещаемые лунным сиянием.

И никто не услышал приближения Атхари, который тихо погрузился по плечи в воду. Никто не уловил присутствия колдуна, когда он вошел в узенькую протоку, отделявшую корабль от берега. Никто не пошевелился, не окликнул, никто даже не перестал храпеть, когда маг приблизился к борту и скользнул через планшир. Никто из усталых разбойников не проснулся, когда колдун бесшумно, словно насекомое, прополз на носовую палубу и осмотрел серебрящийся в лунном свете палубный настил.