Узники камня - [35]

— Куда направляешься?

— А тебе какое дело, Урдус?

— Не смей дерзить мне, предатель,— возмутился гигант.— Отвечай!

— Я не намерен тебе подчиняться.

— Шемитский пес! — крикнул Урдус. Он поднял руку, чтобы ударить Атхари, но взгляд колдуна неожиданно заставил его передумать. Глаза мага светились холодным, потусторонним светом. Гигант опустил руку.— Никто не должен покидать лагерь,— продолжил он уже более миролюбивым тоном.— Куда ты ходил?

— Лепить из глины. Я намерен убить тебя, Урдус. Мне это под силу — точно так же, как вернуть тебя на Ос-Льерро. Я навел чары на тебя и твоих людей. А теперь убью вас всех. Иначе зачем бы я тащился за вами все это время? Ты отправишься прямиком в преисподнюю, Урдус, и я сам поведу тебя — возьму за нос и поведу.

Вожак зарычал и снова угрожающе поднял руку.

Атхари негромко пролаял, как стигийский шакал; рука его метнулась бесшумно и молниеносно, словно нападающая кобра, холодные пальцы коснулись шеи гиганта и сомкнулись на горле.

Урдус оцепенел. Он не мог сдвинуться с места; ему показалось, будто тысячи острых иголок пронзили его тело и полностью парализовали. Он смотрел на коренастую фигуру шемита, чувствуя, как струится по спине холодный пот.

— Советую больше не обижать Алейлу,— невозмутимо произнес Атхари.— С этого момента она принадлежит мне, и потому будет жить в стороне от мерзких животных, которыми ты правишь.

Урдус хотел было презрительно фыркнуть или плюнуть, но не смог.

— Вскоре мое колдовство измотает тебя вконец,— продолжал шемит.— Запомни: я намерен убить тебя. Я мог бы покончить с тобой уже сейчас, но пока есть причины подождать с этим. Мне хочется, чтобы ты испытал страх. Могущественный демон, которому я служу, желает насладиться твоим ужасом.

Атхари повернулся и ушел во тьму. Урдус смотрел ему вслед — растерянный и напуганный собственной беспомощностью. Он до сих пор не мог пошевелиться, а ведь маг всего-навсего прикоснулся к нему.

Отойдя подальше от лагерных костров, Атхари остановился и глубоко задумался, затем потянулся вверх — и тихо поднялся в воздух. Пролетев немного, он распростер руки в стороны, поднялся выше и поплыл в теплом воздушном потоке.

Правда, улететь далеко колдун не мог — его силы были не безграничны, хотя и достаточны, чтобы добраться до берега намного скорее, нежели пешком. Паря в воздухе, Атхари замечал всякое живое существо, над которым пролетал. Впереди он видел ночных птиц — их блестящее оперение то волшебным сиянием вспыхивало в лунном свете, то вновь растворялось в окружающем мраке. Лесная чаща внизу стала еще плотнее. Земля шла под уклон, и маг изменил направление полета.

Наконец он опустился и встал на ноги. Пробравшись сквозь заросли, Атхари вышел на берег. Неподалеку виднелись очертания брошенной аргосской галеи.

Войдя в реку, Атхари засучил правый рукав и по локоть погрузил руку в воду. Он явственно ощутил напор силы с севера — другой корабль, находившийся на расстоянии приблизительно дня пути отсюда. Тяжелый галеас со множеством вооруженных людей. Это с него высадились аргосцы, с которыми разделались люди Урдуса.

Атхари вздохнул и поднялся на ноги. Он снова воздел руки, ноги его оторвались от земли, и маг взмыл в воздух, направляясь туда, где трудился прошлой ночью.

* * *

Разбудило Алейлу странное предчувствие. Она лежала чуть поодаль от лагеря. Возможно, конечно, ее сон потревожили просто-напросто шаги часового, хотя, когда она села и огляделась по сторонам, то увидела, что ближайшие стражи достаточно далеко — они собрались вместе и о чем-то тихонько разговаривали. И все-таки что-то толкнуло ее. Может быть, это ведьмовское чутье предостерегало от близкой опасности? Не обращая больше внимания на часовых, Алейла встала и зашагала прочь от лагеря.

Вскоре она заметила в темноте человеческую фигуру, и по массивной спине и широченным плечам узнала Урдуса. Он тихо стонал, и женщина, подкравшись сзади, увидела, как он медленно опустил правую руку — так, словно это потребовало огромных усилий. Вожак даже не обернулся, когда Алейла приблизилась, и это озадачило ее. Она обошла гиганта и осторожно заглянула ему в лицо. Взор вожака был странно застывшим, неживым.

— Что с тобой? — испуганно спросила она.

И сразу же поняла, что вожак не может ответить. Он только снова застонал и попытался шевельнуть рукой. На Алейлу снизошло озарение.

— О боги! — воскликнула она.— Это сотворил с тобой Атхари?

И тогда на нее напал смех. Она понимала, как это разъяряет Урдуса, однако остановиться при всем желании не могла.

— Так это… дело рук… Атхари? — сквозь смех с трудом выдавила женщина.— О боги, какой же ты болван! Ты, верно, решил, что со всяким можешь справиться? Сделать из любого раба? Не тут-то было! Дурак ты был, дураком и останешься! Вот Атхари и напустил на тебя порчу. Да?

Приступ смеха прошел, уступив место злости, и Алейла пустилась на все лады издеваться над Урдусом. Уперев руки в бока, она принялась взад и вперед вышагивать перед вожаком, дразня его.

— Может, откусить тебе губу, а, Урдус? Что скажешь? — прошептала она ему на ухо.— Ах, не хочешь? А ведь надо было бы довершить то, что начала та рыжая! — Женщина отступила и заговорила громче: — А может, приколоть к груди послание тем, кто тебя найдет? Как тому аргосцу? Не желаешь? Нет, пожалуй, лучше я ухвачу тебя за волосы и швырну на землю — да так, чтобы ты покрепче ударился мордой. Тоже не хочешь? А придется. Урдус Великий, неужели ты допустишь, чтобы женщина таскала тебя за волосы?