Узник крови - [49]

— Да, — ответил Дэнни. — Актер Лоуренс Дэвенпорт.

Крейг заказал четыре пиццы — и ни одной официантки, чтобы подавать вино участникам предстоящей встречи «мушкетеров», не было.

После разговора с лордом-канцлером он посвятил все свободное время сбору сведений о сэре Николасе Монкрифе. Он быстро выяснил, то тот вышел на свободу через пару недель после смерти Картрайта. Но одного Крейг так и не мог понять — зачем человеку отдавать все силы, как отдает Монкриф, тому, чтобы выследить и попытаться сломать жизнь троих совершенно незнакомых ему людей. Разве что…

Его подозрения значительно усилились, когда он положил рядом фотографии Монкрифа и Картрайта.

В парадную дверь постучали. Крейг пошел открыть и увидел на пороге жалкую фигуру Джеральда Пейна, прижимавшего к груди бутылку дешевого вина.

Крейг провел его в гостиную.

— Где ты отсиживаешься? — спросил он.

— У матери в Суссексе, жду, когда все рассосется. Всем говорю, что ушел из «Бейкер, Тремлет и Смит», чтобы уделять больше времени избирателям.

— Не сомневаюсь, что ты выкарабкаешься. Меня, честно говоря, куда больше волнует Ларри. Он не только завалил пробы на роль в «Холби-Сити», но всем объясняет, что ты прислал ему эсэмэску о заявлении министра перед самым началом съемки.

— Но ведь это неправда, — возразил Пейн. — Я был в таком состоянии, что не мог связаться ни с кем, даже с тобой.

— Однако же кто-то связался. И я теперь понимаю — это сделал кто-то, знавший о пробах Ларри.

— Тот, кто в ту минуту мог воспользоваться моим телефоном.

— Вездесущий сэр Николас Монкриф.

— Ублюдок! Я убью его! — взорвался Пейн.

В дверь позвонили.

— Должно быть, Ларри, — сказал Крейг.

Пейн пошел открыть. Увидев Ларри, он глазам своим не поверил — так разительно тот изменился. На нем были вылинявшие джинсы и мятая рубашка. С того дня он явно не брал в руки бритву. Он рухнул в ближайшее кресло.

— Почему, почему, почему? — были его первые слова.

— Не стоит отчаиваться, — сказал Крейг. — Думается, я нашел способ раз и навсегда отделаться от Монкрифа. Я не исключаю, что нам даже удастся возвратить наши деньги.

— Но я по-прежнему не понимаю, — произнес Пейн, — почему он с нами так обошелся. Не из-за того же, что сидел с Картрайтом в одной камере.

— Согласен, тут должна быть поважнее причина, — заметил Дэвенпорт.

— Есть такая причина, — сказал Крейг. — И если я правильно думаю, то Монкрифу недолго осталось нас беспокоить. Слышали о сайте для бывших одноклассников — oldschoolchums.com?

— Слышал, но с кем ты пытался через него связаться? — спросил Пейн.

— С теми, кто знал Монкрифа еще по школе или по армии.

— Кто-нибудь откликнулся? — спросил Дэвенпорт, и в эту секунду в дверь опять позвонили.

— Семь человек, но только один отвечал всем нужным условиям, — ответил Крейг и пошел открывать. Он вернулся в сопровождении высокого дородного мужчины. — Господа, разрешите представить вам Сэнди Доусона, который жил с Николасом Монкрифом в одном интернате школы Лоретто-колледж.

Доусон обменялся рукопожатиями с Пейном и Дэвенпортом.

— Сэнди связался со мной, подумав, что я Монкриф, — продолжил Крейг, — и я поделился с ним моими сомнениями в отношении того, кто называет себя его старым школьным приятелем. Сэнди согласился устроить ему проверку. Джеральд сказал мне, что Монкриф назначил его коллеге Гэри Холлу встречу в «Дорчестере», туда Сэнди и отправился.

— Увидев его, я готов был поклясться, что это Ник, — сказал Доусон. — Но когда подошел перемолвиться парой слов, стало ясно, что он меня не узнает, а ведь меня не так-то легко забыть.

— Это одна из причин, по которым я выбрал вас, — вставил Крейг. — Но это не может служить доказательством.

— Я поэтому и решил его испытать, — объяснил Доусон. — Говорю, что Рюмка Хамфрис спит вечным сном, а он в ответ: «Замечательный был тренер». Тут он дал маху. Рюмка Хамфрис была экономкой нашего интерната, уж ее-то он бы ни за что не забыл. Не знаю, кто именно был в «Дорчестере», но в одном я уверен — точно не Николас Монкриф.

— Так кто же он, черт возьми? — спросил Пейн.

— Я знаю это наверняка, — ответил Крейг. — Больше того, я смогу это доказать.

Бет вышла из вестибюля станции подземки «Найтсбридж». Улицы были забиты любителями поглазеть на витрины и местным людом, совершающим моцион после воскресного ланча.

Последние недели Алекс Редмэйн чего только ни делал, чтобы ее подбодрить, она рассталась с ним час тому назад, преисполненная уверенности. Но теперь, по дороге к Болтонс-террас, уверенности у нее поубавилось.

Николас Монкриф — человек достойный, за время, проведенное в одной камере с Дэнни, он стал его верным другом. Поэтому Бет не могла понять, почему он и слышать не хочет о том, чтобы встретиться с Алексом Редмэйном в частном порядке и обсудить свое возможное выступление на суде, тем более что прислал свой дневник в офис Алекса на другой день после того, как тот ему написал. Должно быть, объяснение крылось в том, что Монкриф стремился избегать любых столкновений с полицией до истечения срока пробации. Но Алекс не хотел уступать без борьбы. Он убедил Бет в том, что если она сумеет уговорить Монкрифа выступить с показаниями перед лордами-судьями, это может решить дело о восстановлении доброго имени Дэнни.