Узник - [55]

«Мы еще встретимся», – раздалось у меня в голове, а рассудок помутился.

Я еще услышал, как захлопали крылья, и только тогда позволил себе расслабиться. Ноги мои подкосились, и я стал падать, но чьи-то руки подхватили меня.

– Раэш! – раздался рядом встревоженный крик Айвинэль.

И последнее, что я услышал, это слова учителя:

– Так вот где она сидела.

Глава 11

Южная Америка, Анды, горный перевал.

Пришел в себя и едва сумел удержаться от болезненного стона. Голова не просто болела, она раскалывалась на много кусочков. Попробовал открыть глаза, но это действие отдалось дикой болью куда-то в мозг. Но мои потуги кто-то заметил, так как чья-то рука приподняла голову, и раздался голос учителя:

– Выпей.

Губ коснулся край кружки, и я приоткрыл рот, тоже отдавший болью в голову. Маленькими глотками пил какой-то напиток – может быть, даже тот отвар, что варил сам Хáчнок. Спустя минуту я почувствовал прилив сил, головная боль начала затухать. Я даже открыл глаза. Надо мной склонилась моя подружка, встревоженными глазами глядя на меня. Значит, голова моя покоится на ее коленях. Я улыбнулся ей, радуясь тому, что тревога ушла из ее глаз. Повернул голову – у разожжённого костра учитель, перевернув котелок, наливал что-то в кружку. «В самом деле, его отвар», – мелькнула у меня мысль. Подойдя ко мне, он спросил:

– Подействовало? – я слегка наклонил голову. – Держи тогда еще.

Я выпил и эту порцию, и спустя минут десять головная боль прошла полностью. Да и тело налилось энергией, поэтому я поднялся и, взяв эльфийку за руку, подсел к костру.

– Кто это был? – с интересом спросил я.

– Тальчхи, – угрюмо ответил учитель. – Единственная тварь из джунглей, которая может быть за их пределами. Другие могут только выходить из них на некоторое время, некоторые вообще не могут этого делать. И они всегда нападают на людей. Охотятся семьей или гнездом, в котором одна самка и от трех до пяти самцов. Практически неуязвимы для магии, чрезвычайно прочная шкура и чешуя – даже мое оружие на них будет оставлять только порезы. Самые уязвимые – это крылья, но они знают об этом, поэтому стараются их прятать. Многие считают их разумными. Самка тальчхи очень сильна ментально, когда находится без движения, увидеть ее практически невозможно, а ночью так вообще ничего не увидишь. Во время нападения всегда сидит в стороне, а когда попадается сильный противник, она приближается и атакует ментально. Защититься от ее атаки невозможно, и хорошо, что она не может этого делать постоянно.

– А почему меня не убила?

– Скорее всего, ее, – он посмотрел на эльфийку, прижавшуюся ко мне, – самка посчитала твоим ребенком, поэтому и сохранила жизнь. Такое бывало, причем не так и редко. Детей они не трогают. Вижу, что ты полностью пришел в себя; собираемся и едем. Они могут вернуться.

Вот в последних словах я нисколечко не сомневался: до сих пор стоит в голове ее фраза «мы еще встретимся». Нет, до инициации мне как-то не хочется встречаться с ментальным магом такой силы, а вот после нее мы еще посмотрим, кто кого. А еще я был полностью уверен, что эти летающие ящеры разумны. Пока собирались, Айвинэль рассказала, что в их джунглях тоже есть эти тальчхи, называемые на их языке жуль-кена, что переводится как летающий ящер. Она не слышала, чтобы они нападали на эльфов, но сразу предупредила, что не очень-то этим вопросом интересовалась. Позавтракав, мы направились в путь.

До Кельвитачлана мы добрались без происшествий. Но за время пути я понял, что за гибель двух гладиаторов Анхéн стрясет с них деньги, даже несмотря на дружбу. Естественно, они были этим недовольны, особенно учитель, который, как я понял из одной его фразы, предлагал своему другу взять тех гладиаторов с собой. Правда, я совсем не понимал, как это могло бы помочь в том ночном нападении. Зато теперь у Айвинэль появилась своя лошадь.

По мере спуска с гор природа существенно менялась, все больше напоминая джунгли. Но это был обыкновенный лес. Еще из расспросов, в основном моей подружки, я понял, что магический фон или, иными словами, плотность и насыщенность магических потоков в джунглях очень сильная. Причем это касается только Африки и Южной Америки, а вот острова Океании таким эффектом не обладают. Вследствие этого все животные, обитающие там, имеют природную защиту от магии – кто-то не очень сильную, а кто-то и весьма мощную, как, например, тальчхи.

В данную минуту мы ехали вдоль реки, которую местные называют Амазончи. По их словам, она далеко уходит в магический лес и впадает в Атлантический океан. Сами они по ней не плавали, но летавшие там на дирижаблях рассказывали именно так. По левую руку простирались распаханные поля, на которых трудилось достаточно много людей, подавляющее большинство которых были рабами.

Кельвитачлан вынырнул из леса, который мы только что миновали. Это и в самом деле был огромный город, обнесенный невысокой, не более двух метров, стеной. Насколько я понимаю, она служила для защиты от зверей и, особенно, насекомых, а не от атак людей. Хáчнок как-то в разговоре упомянул, что раз в четыре года происходит миграция громадных муравьев, достигающих в длину десяти сантиметров. Причем началось это всего лет триста назад. Сначала они направляются из джунглей куда-то в горы, а спустя четыре года возвращаются обратно. Предпринимались попытки отследить их, но дошли только до горной гряды, изобилующей многим количеством трещин. Вот вся эта огромная колония насекомых туда и забегала, а с тех пор их никто не видел. Преграды в виде стены или высоких камней муравьи обходили стороной, хотя более низкие или пологие преодолевали.