Узник - [56]

Город показался мне богаче столицы племени, в котором я жил – по крайней мере, прямо от стены начинались уже двухэтажные дома. Если и были здесь трущобы, то в других местах. Улицы выложены камнями, присыпанными каменной крошкой. Люди? Те же самые индейцы и их рабы. Последних, как мне показалось, в процентном отношении меньше, чем в Антучане. Сами дома имели разную архитектуру. Если в других городах постройки были в одном стиле, то здесь, такое впечатление, многие строили дома, стараясь выделиться. И только огромнейший зиккурат посреди города ничем не отличался от своих собратьев. Вот только от него веяло такой жутью, что я непроизвольно передернул плечами.

– Какая жуть, – шепотом и по-русски подтвердила мои слова Айвинэль.

Она ехала вплотную ко мне, и когда я повернулся к ней, то заметил, что ее трясет. Наклонившись, я подхватил ее под руки, перетаскивая к себе. Она поняла мою задумку и уже сама грациозно перепрыгнула ко мне. Посадил перед собой, чувствуя, как ее трясет, чего я понять никак не мог. Я же прекрасно знаю ее храбрость, знаю, что она может легко бороться со своими страхами, но здесь она просто не может остановиться. Я прижал ее левой рукой к себе, ладонью поглаживая по животу, стараясь успокоить.

– Раэш, – снова по-русски прошептала она, – меня начинает трясти, когда смотрю на эту пирамиду. Не могу остановиться. Мне, кажется, что оттуда сейчас вылезет что-то ужасное и съест меня.

– Не бойся, до боя я тебя никому не отдам, а там что-нибудь придумаю.

– Обещаешь?

– Клянусь!

Я впервые в этом мире дал клятву. Никогда раньше я этого не делал, даже для себя. Обещания кое-какие были, но не клятва. Если в обещаниях всегда присутствует условие: «если не умру», «если он не уедет» и прочие подобного толка, то клятва должна исполниться в любом случае. Почему-то, обдумывая свою идею, я все больше чувствовал, что шансы есть. На Айвинэль посматривали с интересом как индейцы, так и их рабы. Но у некоторых местных я видел радостное предвкушение. Чего? Я не понимал. Разве что они думают, что она будет выставлена на бой. А может быть, действительно будет выставлена? Хотя вряд ли – она еще совершенно не готова, пусть и тренировалась дома и год здесь. Зиккурат мы объехали стороной, направившись куда-то в сторону.

Своего дома в этом городе у владельца нашей гладиаторской школы не было, поэтому он снял небольшой дом. Как я понял, делал это уже не первый раз, так как встреченный нами слуга на вопрос Хáчнока: «Все там же?» ответил: «Да». Тренировочная арена здесь отсутствовала, зато был подвал, куда нас и поселили. Он не имел окон, закрывался толстой деревянной дверью, так что сбежать отсюда будет проблематично. Здесь же присутствовал санузел, отгороженный ширмой. В этом совсем небольшом помещении наравне с унитазом находилась бадья для мытья. Мы с эльфийкой решили, что этот дом изначально строился для сдачи хозяевам гладиаторов или подвал предназначался для житья рабов. На это, кстати, намекали деревянные лежаки, стоящие вдоль стен. Сложенные там, они оставили достаточно места, чтобы позволить нам тренироваться. Осмотрев все, мы устроились, чтобы отдохнуть, когда пришел учитель.

– Турнир начинается через день, вы будете все время сидеть здесь. На поединки с твоим будущим противником я тебя буду выводить, – немного раздраженно сказал он. – Она, – он просто ткнул пальцем в эльфийку, – будет оставаться здесь, – и вышел.

– Наверное, из-за тех двух ему попало от хозяина, – сказала Айвинэль.

Кнангу выпало драться в первый же день, поэтому мы с учителем направились на стадион. Я не знаю, к чему такая скрытность, но мне выдали рубашку со стоячим воротником, чтобы скрыть мое «украшение». По пути Хáчнок объяснил, что здесь целых три арены, одна из которых с тремя площадками, остальные с одной. Все известные фавориты выступают, как правило, на центральной, но некоторых специально отправляют на другие, чтобы поддерживать ажиотаж и интерес зрителей. Еще он сказал, что в этом году набралось десять девушек, поэтому турнир для них будет проводиться отдельно. Выступать они будут на одной из площадок центральной арены. Места наши в этот раз были далеко от арены, но было видно достаточно хорошо.

Удар гонга возвестил о начале турнира. Но на центральную площадку вышел жрец, чем изрядно меня удивил. Мне, почему-то казалось, что они только варят зелья и делают мази, но в этом не участвуют.

– Сегодня начинается турнир, посвященный нашему Богу Су́пайче!

Сказал вроде бы негромко – по крайней мере, я не видел, чтобы он кричал. По шевелению губ вообще можно предположить, что он говорил шепотом, но я совершенно отчетливо слышал его слова. Магия. У меня возникло сильнейшее желание поскорее пройти инициацию и начать учебу. А для этого необходимо скорее освободиться, вернуться в Россию и хоть немного заработать, хотя бы на первый год обучения. Думаю, что хозяйка постоялого двора возьмет меня на работу – я же не по своей воле не пришел. Хотя добираться туда буду долго, так что вряд ли это возможно, и придется мне обустраиваться на новом месте.

Стадион взорвался криками, чем отвлек меня от мечтаний. Я осмотрелся, лишь слегка поворачивая голову. Народ неистовствовал, даже Хáчнок поддался этому безумию, и чтобы не выделяться и не привлекать внимания, я тоже немного покричал и помахал руками. А то уже поймал на себе пару удивленно-недовольных взглядов. Снова заговорил жрец.